– Но, Баппс, а если она умрет?
– Даже пока она находится в бессознательном состоянии, она может сказать что-то такое, что даст нам ключ, – продолжал я, не обращая внимания на вопрос. – Сразу после обеда я поеду к мосту.
– Зачем?
– Посмотреть. Может, я найду револьвер Джима. Если бы он был у Хелен, то коронер, наверное, сказал бы мне. Конечно, они могли его и не брать. В таком случае, он по-прежнему у тебя дома. А если Хелен взяла его с собой, то, когда машина перевернулась, он должен был выпасть, и если это так, то мне нужно найти его до того, как это сделает кто-то еще.
Нас прервал официант, принесший салат. Мэри немного поклевала его, а затем спросила:
– Баппс, может, мне лучше уехать из города?
– Нет, – ответил я. – Они все равно найдут тебя, и тогда твои показания причинят куда больший вред.
– Но не могу же я рассказать им все, что слышала. Я солгу, – ее симпатичное маленькое личико омрачилось, как если бы она собиралась заплакать.
– Ты не станешь делать ничего подобного! – возразил я. – Мы знаем, что Хелен не делала этого. Разве не так?
– Д... да, – неуверенно ответила Мэри.
– Тогда то, что мы расскажем, никак не навредит ей. Но мы обязаны найти виновных.
– Но, Баппс, кто же это мог быть? – нервно спросила она.
– Я все еще думаю, что это Залнич и его люди, но это мог быть и Вудс. Я выясню, что он делал прошлой ночью. Вдруг это прольет свет на дело? В конце концов, он получил от смерти Джима больше всех, да и его слова тем вечером были очень странными.
Я расплатился с официантом, и мы вышли из кафе. По пути обратно я остановился у похоронного бюро, чтобы дать распоряжения относительно похорон Джима. Гробовщик, с которым я говорил, был самым грустным человеком, которого я когда-либо видел. Его скорбный взгляд был заразителен: едва взглянув на него, хотелось заплакать. Подготовку к похоронам он обсуждал приглушенным голосом, а в конце прошептал:
– Я искренне надеюсь, что все не так, как говорится в газетах.
– А что в них говорится? – спросил я.
– В полуденном выпуске «Сан» говорится, что «вокруг миссис Фельдерсон сгущаются подозрения».
Я выскочил к машине.
– Мэри, нам нужно действовать быстрее.
– Хелен подозревают?
– Да. «Сан» намекает, причем довольно настойчиво.
Кажется, новости раззадорили Мэри.
– Ну, мы докажем ее невиновность.
Добравшись до дома Пендлетонов, мы сразу же поспешили в ту комнату, где перед выездом спорили Джим и Хелен. Револьвера в ней не было.
Глава VIII. Для Хелен это очень плохо выглядит
Я отвез Мэри в госпиталь, совсем упав духом. Если «Сан» собирается обвинять Хелен в убийстве, то нам предстоит нелегкий бой. Этот желтый листок прославился тем, как он травил всякую заметную в обществе фигуру. Чем хуже был скандал, тем глубже они копали, выдавая все больше подробностей любителям копаться в грязном белье. Для «Сан» наш случай был весьма аппетитным, ведь они недолюбливали Джима из-за того, что во время войны он выступал против их газетенки.
Я знал, что поскольку репортеры идут по горячему следу, то рано или поздно они возьмут у Мэри интервью. Таким образом, я решил, что Мэри нужно проводить как можно больше времени в госпитале – газетчиков наверняка не пустят в палату Хелен, в ее-то состоянии. Что касается меня, то я хотел как можно скорее добраться до моста на Блендесвилл-роуд, а затем в загородный клуб, чтобы разузнать, что там делал Вудс прошлой ночью. Я настроился погоняться с репортерами, а уж когда они догонят меня, ничего им не сказать. Также я хотел как можно быстрее связаться с Робинсоном и узнать, выяснил ли он еще что-нибудь о Залниче и его сообщниках, но это могло подождать и до вечера.
В госпитале поначалу не хотели никого пускать в палату к лежащей в коме Хелен, но, заручившись помощью одной из медсестер, мы своего достигли.
Пока я ехал в клуб, пустынность местности вновь стала навевать мне грустные мысли. Двадцать четыре часа назад Джим был жив. Двадцать четыре часа назад мы обсуждали махинации Вудса, и последний позвонил Джиму, назначив встречу в загородном клубе. Мои подозрения против Вудса заиграли с новой силой, и, не найдя никого на мосту, я решил поискать револьвер попозже, и отправился прямо в клуб.
Для гольфа или бриджа было еще рано, так что в клубе я застал лишь нескольких человек. Конечно, они встретили меня рукопожатием, исполненным глубочайшего сочувствия. Я понял, как много друзей было у Джима, и как много значила для них его смерть.
Едва освободившись от них, я поспешил к Джексону, негру-метрдотелю, который знал обо всем происходящем в клубе. Он только что пообедал, и я отвел его в гардероб – чтобы нам не мешали. Я вынул купюру в пять долларов и помахал ею перед ним.
– Джексон, видите ее? – спросил я.
– Конечно. Может я и старый, но пока еще не слепой. Я принесу вам все, что захотите.
Он хотел было уйти, но я задержал его.
– Джексон, я хочу вовсе не этого, – сказал я. С вступлением в силу сухого закона в клубе выработался некий «тайный» жаргон. – Все, что я хочу, так это только задать тебе несколько вопросов.
– И вы за это заплатите? – расплылся в улыбке метрдотель.
Я кивнул.
– Прошлой ночью здесь был мистер Вудс? – быстро спросил я.
– Да.
– Во сколько он пришел?
– Мистер Томпсон, я не могу сказать точно, но он ужинал около половины восьмого.
– С тех пор он не выходил из клуба?
– Нет. До телефонного звонка, когда ему сказали, что мистер Фельдерсон разбился. Тогда он ушел с мистером Брауном и мистером Пейсли.
– Вы уверены, что он был здесь все время?
– Ну, наверняка сказать не могу, но на протяжении вечера я время от времени видел его.
– Он был на месте в
