Когда я взглянул на него, он казался еще более сконфуженным.
– Я не хочу показаться неучтивым и совсем не хочу лезть не в свои дела, сэр, но я ничего не могу поделать в отношении произошедшего после обеда, сэр.
Ну и ну! Я и позабыл о том, что, помимо меня, у дневных событий были и другие очевидцы.
– Уикс, а другие слуги знают об этом?
– Ну, думаю, они видели, что делала миссис Фельдерсон, и слышали ее странные разговоры.
– Что вы имеете в виду?
Уикс пытался сохранить хладнокровие. Очевидно, эта темы была неприятна его консервативной британской натуре.
– Это Энни, служанка миссис Фельдерсон, сэр, она все рассказала и всех нас расстроила. Спустившись от хозяйки, она рассказала, что миссис Фельдерсон бушует и неистовствует у себя: мол, если Фельдерсон не даст ей развод, то она прибьет его, сэр.
– Энни слышала эти слова?
– Она так говорит, сэр.
Все это было так ужасно, что я ахнул. Грязь, достойная грошового романа, попавшая в мою семью, была слишком тошнотворна. Моя сестра, сбежавшая от мужа с посторонним мужчиной, а теперь и слуги услышали об угрозах убить мужа, если тот не даст ей развод – вся эта дешевая вульгарность была мне отвратительна. Я попытался, насколько это возможно, скрыть ту бурю, что бушевала во мне.
– Уикс, с миссис Фельдерсон не все в порядке. Скажи слугам, что она очень расстроена из-за того, что один из друзей попал в аварию. В настоящее время она не в себе и не знает, что говорит. Уикс, как-нибудь успокой их! И попроси Энни побыть с миссис Фельдерсон.
– Хорошо, сэр, – он собрался уходить.
– И, Уикс...
– Да, сэр.
– Вам не нужно подыскивать другое место.
– Да, сэр. Спасибо, сэр!
Уикс ушел, и я остался наедине со своими мрачными мыслями. Хелен нужно привести в порядок. Мы с Мэри должны постараться уговорить ее вернуться к Джиму, или, если это окажется безнадежным, провести развод как можно быстрее. Меня воодушевляла только мысль о том, что мне поможет Мэри – ведь она была щедро одарена как чувством юмора, так и здравым смыслом, и это придавало мне уверенности.
В этот момент пришел Джим. Он принял ванну, побрился и переоделся к ужину, так что теперь выглядел более готовым к борьбе с трудностями, чем когда я видел его в последний раз. Лишь его взгляд показывал, насколько он был шокирован за день.
– Баппс, разговариваешь сам с собой в потемках? – спросил он вполне естественным голосом.
– Да, – вздохнул я. – Пытаюсь найти выход из этого безобразия.
Джим рухнул в кресло.
– Бапс, что бы ты мне ответил, если бы я сказал тебе, что все будет в порядке?
– И Хелен останется с тобой? – недоверчиво спросил я.
– И Хелен останется со мной.
– По собственной воле?
– По собственной воле.
– Я бы сказал, что сегодняшние события повредили твой рассудок, и что с твоей стороны не хорошо пытаться одурачить меня.
– Но, Баппс, я имею в виду именно это.
– Что ты имеешь в виду?
– Что все будет в порядке, – улыбнулся он.
– Но как? – его самодовольство чуть ли не доводило меня до бешенства.
– Баппс, ты заметил, что Вудс тратит здесь много денег? С его экстравагантным образом жизни? И как ты думаешь, откуда берутся эти деньги?
– У него контракт с французами.
– Но мне случилось узнать, что он больше на них не работает. Вот почему он так внезапно исчез, как только мы вступили в войну.
– Но он получает жалованье у французов. Должно быть, они что-то платят ему.
– А ты никогда не слышал о том, насколько крошечные деньги французское правительство выделяет своим служивым?
Это правда: Вудс жил так, будто получает жалованье десятка французских капитанов.
– Тогда это его собственные средства, – предположил я.
– В точку! Но если он богат, тогда вся моя задумка развалится. Так что здесь надо разобраться. Вудс играет на большие ставки, и я думаю, что он играет с деньгами других людей. Помнишь, как он вспыхнул, когда я захотел покопаться в его прошлом? В общем-то, это произошло случайно – я просто тянул время, но когда я увидел, как он изменился в лице, то понял, что задел его больное место. Нет, Баппс, я не думаю, что он богат.
– Но, Джим, даже если ты докажешь его никчемность, разве Хелен вернется к тебе?
Его лицо налилось кровью, и он рассмеялся.
– Баппс, разве я настолько ужасен?
От его слов у меня в горле появился комок. Я подошел к нему и почти обнял его.
– Джим, да ты красавчик...
Я услышал шаги у себя за спиной.
– Ой, Баппс! – рассмеялась Мэри. – Признайся ты мне в любви в столь же пламенных выражениях, я бы потащила тебя к алтарю!
Я вдруг покраснел от злости на себя. Она всегда могла заставить меня чувствовать себя полным глупцом.
– Стол накрыт, а я голодна! Ребята, пойдемте! – возвестила она, возглавив путь в столовую.
– Где Хелен? – спросил я.
– Она не спускалась. У нее болит голова, – ответила Мэри, бросив мне предостерегающий взгляд. – Этим вечером исполнять роль хозяйки возложено на меня.
Сев с нами за стол, Мэри выглядела так очаровательно, что я едва сдержал порыв обнять и поцеловать ее. Меня сдержало лишь воспоминание о том, что произошло в тот раз, когда я попытался так сделать.
Когда мы сели за стол, пустой стул Хелен омрачил пространство, так что Мэри попросила Уикса убрать его.
– Это слишком напоминает призрак Банко, – весело шепнула она.
– Кстати, о призраках, – обратился ко мне Джим. – Я слышал, что трудящиеся просили губернатора помиловать Залнича.
– Слишком много для них, – ответил я. – Уж если кто и заслуживает петли, так это он.
– Я знаю, но рабочее движение сильно, и, учитывая социальные проблемы в обществе, даже более могущественные люди, чем губернатор Фэллон,
