Мой новый сотрудник присел на краешек кресла и посмотрел на меня. Н-да, ладно в деревне, могут и принять за работника сыска, но в городе, да еще в каком-нибудь темном переулке… Дед пока не изменил своим традициям, тесак на ремне висит, только рубаха теперь алого цвета, а так — ну вылитый предводитель шайки!
— Миртофан, ты уже не сторож, настоящий опер в сыскной конторе, а выглядишь… — покрутил в воздухе рукой.
— Дак это-ть, туды ее в качель, не успел иммиджу сменить, — ответил он мне.
Что за день такой! То одна меня чуть до слез не довела, теперь вот еще и этот. Вновь еле удержался, чтобы не засмеяться и коротко бросил:
— Докладывай.
— Вот, — полез он в карман и вытащил несколько листов. Встал, положил передо мной и разгладил чуть смятую бумагу рукой, — тут все как положено: что, кто, когда, чего. Показания матери, заявителя, даже соседей опросил, — он чуть помялся, а потом дополнил: — Э-э-э, вернее они сами показания дали, когда узнали откель я и кем являюсь.
Вот странный у меня работник! То на сленге говорит и вставляет словечки по фене, то, как заправский профессор речи ведет. А бумаги составлены грамотно, нет ошибок, все толково и по делу. И что тут в них? С товаром уехали на базар, после того, как все распродали, им предъявили претензию, что продукты порченые, а зерно заражено. Продавали: три мешка пшеницы, два мешка свеклы и бочку меда. Покупатели предложили пройти для переговоров контору согласований при рынке.
— Это что за контора такая, согласований? — удивился я и посмотрел на Миртофана.
— Никогда о такой не слышал, дочь Уфтавия сказала, что ей объяснили, мол там решаются споры, возникающие на рынке. Так как она в своей правоте была убеждена, то и пошла с молодчиками и дочку за собой потянула, — дед нахмурился и покачал головой.
— Давай, рассказывай, — отложил я в сторону бумаги.
Нет, можно и прочесть, но вдруг в разговоре что-нибудь всплывет, что он не записал.
— Да особо и неча говорить-то, — пожал тот плечами. — Там какой-то мужик, представившийся судейским по спорам, на рынке быстро вынес вердикт. Эти деятели предъявили бодяжный мед и грязь в кульке с пшеницей. Решение: ее обязали все деньги вернуть и штраф в десятикратном размере. Дальше: ее опешившую и растерянную, заставили подписать бумагу с признанием. Вот тут-то она заупрямилась и отказалась, но те подпись ее все же заполучили, она на штрафе расписалась. А в ближайшей подворотне уже и избили, отобрав деньги и девочку, напоследок сказав, что штраф мелкая отработает. Это в двух словах. Но мне кажется, что ее не только избили, но и потешились, она постеснялась об этом говорить.
— Понял, — покивал я. — Бандитов описала?
— Конечно, — кивнул он.
Увы, по описанию никого не узнал, но так как рынок под Кривым, то мимо него это событие пройти никак не могло. Да и думается, что инициатива исходит как раз от воров. Интересно, почему Крестный Кот на это сквозь пальцы смотрит? То, что он не в курсе не верю, а значит, все происходит с его молчаливого согласия или одобрения. Ладно, надо разбираться.
— Ты остаешься на приеме посетителей, — бросил взгляд на часы и добавил: — с завтрашнего дня приступаешь, сегодня рабочий день закончен.
— Заявы принимать? — расстроился дед. — Рассчитывал, что займусь оперативной работой.
— Еще набегаешься, — махнул рукой. — Пока на заявлениях посидишь, да рабочими покомандуешь, потом посмотрим. Сам же понимаешь, что контора в стадии становления и народа мало, а вот когда штат наберем и начну определяться кого на какое место поставить. Ты не думай, подыщу тебе занятие по душе.
— Надеюсь, — ответил Миртофан.
На этом этот сложный во всех отношениях для меня рабочий день подошел к концу. Покинув здание конторы, решил прогуляться до рынка и осмотреться, заодно и, поищу здание с синей вывеской. Увы, точного адреса нет, а по приметам ничего не ясно. К моему удивлению, вывеска конторки отыскалась сразу, на трехэтажном здании, непосредственно у самого рынка. А предшествовало моим поискам указание табличек, на которых заявлено, что все споры разбираются непосредственно в этой самой конторке. Причем даже тарифы указаны! Н-да, на широкую ногу тут работа поставлена. К этому времени, торговые ряды уже опустели, и это заведение оказалось закрыто. Впрочем, последнему лишь порадовался, так как шел без плана и какой-либо цели. Что предъявлю? Выдайте девочку? Да там надо мной могут посмеяться и все, мол не видели и знать не знаем, а разбирательств проводим… Кстати! А на каком таком основании?! У них что, патент или лицензия на это имеется? Или может какой-нибудь судья подрабатывает, следя за порядком на рынке? Конечно — нет! Чистой воды самопальная контора! Ну вот, теперь и есть причина для посещения. А еще бы лучше провернуть все с доказательствами. Как? Хм, да просто! Вот же вывеска, а затеять ссору легче легкого. Вот только кто на дело-то пойдет? Боюсь, что моя личность определенным лицам известна хорошо, как и оперативников. Марэю послать тоже не вариант, она местная и ее знают, тем более такой-то приятной внешностью. Варину отправить? Нет, хватит с девчушки приключений. И кто тогда остается? Я задумался, медленно идя по площади.
— Городской сыск раскрывает новые преступления! Спешите прочесть! — кричит продавец газет.
Хм, Дикая Роза узнала о нашем деле и уже выпустила газету? Оперативно. Подозвал мальчишку и приобрел пахнущей краской свежий выпуск своей бывшей любовницы. Действительно, в ярких красках расписано, как сыск отыскал пропажу драгоценностей и важного документа. Все преступники отправлены в тюрьму, а владельцы получили свое имущество. Имена изменены, сюжет подкорректирован на грань выдумки, но… ни слова лжи! Тот, кто в курсе событий — прекрасно все поймет, а для обывателя это отличная реклама моей конторы. Вот только нужно ли мне это? Боюсь, завалят меня завтра заявлениями и просьбами. Ох, как хорошо, что теперь есть у Миртофан, который за прием посетителей отвечает!
— Уважаемый, не подскажите, который час? — отвлек меня от размышлений вопрос.
Опс, и где это я? Огляделся — скверик и трое ухмыляющихся парней, пытающихся косить под бывалых — обычная шпана. Правда, от таких получить нож под ребро легче легкого. Тем не менее, взгляд на
