— Меня не отпустят. — Керн огляделся. Всего в камере находилось восемь человек. Кроме студента-блондина, сплошь евреи. Рут здесь не было.
Студент опять рассмеялся:
— Что это вы так внимательно приглядываетесь? Думаете, посадили не тех, кого надо? Ошибаетесь, дорогой! Виноват не нападающий, а пострадавший! Он, и только он — причина всех огорчений. Такова моднейшая психология.
— Вы не знаете, что сталось с девушкой, которая была со мной? — спросил Керн.
— С девушкой? — Блондин задумался. — Видимо, она не пострадала. Да и что могло с ней случиться? Ведь при драках девушек не трогают.
— Вы в этом уверены?
— В общем, да… А кроме того, ведь сразу появилась полиция.
Керн неподвижно смотрел в одну точку. Полиция, подумал он. Вмешалась все-таки! Но ведь паспорт Рут пока еще действителен. Ничего плохого они ей не сделают. Впрочем, и случившегося более чем достаточно.
— Кроме нас арестовали еще кого-нибудь? — спросил он.
Блондин отрицательно покачал головой:
— Думаю, что нет. Меня взяли последним. Правда, ко мне они подступились не без опаски.
— Значит, больше арестованных не было? Наверняка?
— Наверняка. Иначе они были бы здесь с нами. Мы ведь пока еще в участке.
Керн облегченно вздохнул. Видимо, они оставили Рут в покое.
Студент-блондин иронически разглядывал его:
— Небось тошнехонько вам, а? Так бывает всегда, когда ты ни в чем не виноват. Уж лучше сидеть за дело. Кстати, я тут единственный, кого посадили в строгом соответствии с добрыми старыми законами. Ведь я добровольно вмешался в потасовку. Потому-то мне и весело.
— Это было очень порядочно с вашей стороны.
— Подумаешь, порядочно! — Блондин небрежно махнул рукой. — Я сам старый антисемит. Но разве можно оставаться спокойным, когда видишь этакое избиение? Между прочим, вы нанесли великолепный короткий удар. Четкий и молниеносный. Занимались когда-нибудь боксом?
— Нет.
— Тогда стоит поучиться. У вас неплохие данные. Только не надо горячиться попусту. Будь я верховным жрецом евреев, я бы предписал им ежедневный обязательный час бокса. Посмотрели бы вы тогда, как эти молодчики зауважают вас.
Керн осторожно ощупал свою голову.
— В данный момент мне как-то не до бокса.
— Это они вас резиновой дубинкой огрели, — деловито пояснил студент. — Наша доблестная полиция! Всегда на стороне победителей! Но не беда. К вечеру ваш черепок поправится. Тогда и начнем тренировку. Ведь надо же чем-то заняться. — Он забрался длинными ногами на койку и огляделся. — Вот уже два часа, как мы торчим здесь! Дьявольски скучное заведение! Были бы хоть карты! Сыграли бы в подкидного, что ли. Надеюсь, кто-нибудь из вас играет… — Он смерил еврейских студентов насмешливым взглядом.
— У меня есть при себе колода. — Керн сунул руку в карман. Штайнер подарил ему карты, которые получил от шулера. С тех пор он постоянно носил их с собой как своего рода амулет.
Студент одобрительно посмотрел на него:
— Вот это здорово! Только, ради Бога, не говорите, что вы играете в бридж! Почему-то все евреи играют только в бридж. Больше ничего не знают.
— Я полуеврей. Играю в скат, тарок, ясс и покер, — ответил Керн не без некоторой гордости.
— Великолепно! Тогда вы превзошли меня. В ясс я играть не умею.
— Это швейцарская игра. Если хотите, могу вас научить.
— Ладно. За это я дам вам урок бокса. Так сказать, обмен духовными ценностями.
Они играли до вечера. Тем временем студенты-евреи беседовали о политике и справедливости, но ни до чего не договорились. Керн и блондин играли сначала в ясс, затем в покер. Керн выиграл семь шиллингов — Штайнер не зря обучал его… Голова постепенно прояснилась. Он старался не думать о Рут. Сделать для нее что-нибудь он не мог, а предаваться сейчас бесплодным размышлениям значило бессмысленно растрачивать силы. Хотелось поберечь нервы — предстоял допрос у судьи.
Блондин перетасовал карты и выплатил Керну долг.
— А теперь начинаем второе отделение, — заявил он. — Ну-ка, давайте! Я сделаю из вас второго Демпсея[71].
Керн встал. Он был еще очень слаб.
— Боюсь, ничего не выйдет, — сказал он. — Сегодня моя голова не выдержит еще одного удара.
— Однако у вас была достаточно ясная голова, чтобы отнять у меня семь шиллингов, — ухмыльнулся блондин. — Не робейте! Вперед! Подавите в себе труса! Пусть заговорит в вас арийская кровь забияки! И вообще, нанесите удар по вашей гуманной еврейской половине!
— Я ударяю по ней вот уже целый год.
— Отлично! Итак, для начала побережем голову. Начнем с ног. Главное в боксе — это легкость в ногах. Научитесь пританцовывать. Пританцовывая, можно выбить противнику все зубы. И даже очень просто! Так сказать, прикладное ницшеанство!
Блондин стал в позицию, качнулся в коленях и сделал несколько мелких шагов вперед и назад.
— Повторите за мной!
Керн повторил.
Еврейские студенты прекратили свою дискуссию. Один из них, в очках, поднялся.
— Не согласитесь ли вы поучить и меня? — спросил он.
— Пожалуйста! Скиньте очки, и за дело! — Блондин похлопал его по плечу. — Вскипи, о древняя кровь Маккавеев!
Нашлись еще два ученика. Остальные продолжали сидеть на койках, сдержанные, но полные любопытства.
— Два справа, два слева! — дирижировал блондин. — А теперь переходим к молниеносным ударам! Необходимо воспитать в себе подлинного громилу! Этой стороной вашего развития пренебрегали тысячелетиями! Есть что наверстать! Значит, запомните — бьет не рука, бьет весь корпус!
Он снял с себя куртку. Ученики сбросили пиджаки. Затем последовало краткое объяснение работы корпуса и небольшая репетиция. Все четверо старательно подпрыгивали в полутемной камере.
Блондин отечески поглядывал на вспотевшую стайку своих учеников.
— Так! — проговорил он через некоторое время. — Этому вы научились! Вот и тренируйтесь, пока не отсидите неделю за то, что возбудили расовую ненависть у истых арийцев. А теперь дышите глубоко. Несколько минут. Переведите дух. Тем временем я покажу вам короткий и пружинистый прямой удар — коронный прием бокса!
Он показал, как надо бить. Потом взял свою куртку, скомкал ее и, держа на уровне лица, приказал бить по ней. Тренировка была в самом разгаре, как вдруг отворилась дверь — появился служитель с подносом, на котором стояли дымящиеся миски.
— Ведь надо же!.. — Он быстро поставил поднос и крикнул в коридор. — Охрана! Скорее сюда! Эти бандиты дерутся даже в полиции!
Мгновенно примчались два полицейских. Студент-блондин спокойно положил куртку на койку. Четыре ученика-боксера разбежались по углам.
— Бегемот! — авторитетно заявил блондин, обращаясь к служителю. — Болван! Общипанная тюремная метла! — Затем повернулся к полицейским: — То, что вы здесь видите, всего лишь урок современного гуманизма. Поэтому ваше появление и жажда пустить в ход резиновые дубинки совершенно излишни, понятно?
— Нет, — ответил один из полицейских.
Блондин с
