Видимо, физия у меня была хороша, когда я повернулся к Локи и Рэндольфу. Дядя тут же попятился, оставляя кровавый след за собой, в нишу для зомби и спрятался там. Его-то рану мне залечить ничего не стоило, однако я был далек от такого желания.
– Локи, что тебе надо и как я могу помочь Блитцену? – выкрикнул я.
Бог резко развел руки в стороны.
– Прекрасно, что ты об этом спросил. К счастью, на оба твои вопроса один и тот же ответ.
– Камень, – простонал Блитц. – Ему нужен камень.
– Вот именно, – подтвердил Локи. – Видишь ли, Магнус, раны от меча Скофнунг никогда не затягиваются. Если они даже сразу не довели до смерти, то все равно будут кровоточить до тех пор, пока раненому не придет конец. Рану от меча Скофнунг можно закрыть только камнем Скофнунг. Вот почему два этих предмета являют собой единый комплект.
Хэртстоуна охватил настоящий приступ ругательств жестами, и пантомима, которую он разыграл перед нами, своей выразительностью граничила с настоящим искусством. Даже тот, кто понятия не имеет о языке жестов, мог сразу понять, какая его охватила ярость, и здесь не требовалось громких криков и слов.
– Ух ты ж, – пораженно выдохнул Локи. – Меня так не обзывали с тех давних пор, когда я последний раз летал и резвился вместе с другими богами. Мне очень жаль, мой эльфийский друг, что ты обо мне столь невысокого мнения, но тем не менее тебе единственному под силу добыть этот камень. И ты ведь сам знаешь: иного решения нет. Вот и беги-ка скорее домой.
– Домой? – уже заходил у меня ум за разум. – Ты имеешь в виду Альфхейм?
– Не заставляй Хэрта идти туда, – простонал Блитцен. – Дело того не стоит, сынок.
Я злобно глянул на дядю Рэндольфа, который вовсю обустраивался в нише для зомби. Кажется, он и сам в своем драном костюме, с обезображенным ожогом лицом и помутневшим от кровопотери и ужаса взглядом уже находился на полпути к превращению в нежить.
– Что нужно Локи? – спросил я его. – И какое все это имеет отношение к молоту Тора?
Он посмотрел на меня столь же жалобно и затравленно, как смотрел в моем сне на жену, уверяя ее, что вернет всю семью домой.
– Магнус, мне так жаль… я так…
– Да, да, тебе очень жаль, Рэндольф, – с издевкой проговорил Локи. – Мы знаем. Но, Магнус, – перевел на меня взгляд он, – неужто ты и на самом деле не видишь связи? Видимо, мне следовало выражаться яснее. К сожалению, я порой забываю, насколько плохо и медленно соображают смертные. Так вот, молот у великана, – принялся он в такт словам размахивать вверх и вниз рукой. – Великан отдаст молот в обмен на Самиру, и мы обмениваемся свадебными подарками. Он мне молот, а я ему – С-к-о-ф-н-у-н-г, – по буквам произнес бог зла и обмана.
– Прекрати! – крикнул я.
– Следовательно, наконец понял, – простер ко мне он руку. – Это очень удачно, потому что у меня уже руки устали тебе на пальцах все объяснять. И, видишь ли, я не могу внести за Самиру лишь половину приданого. Трим на это не согласится. Стало быть, мне нужны и меч, и камень. Удачно, что твой друг Хэртстоун знает, где его найти.
– Вот, значит, зачем ты устроил все это. Потому что… – И, не договорив, я указал на Блитца, вокруг которого ширилась красная лужа.
– Назовем сие стимуляцией, – кивнул с улыбочкой этот гад. – Я сомневался, что ты мне добудешь камень только ради успешного завершения свадьбы Самиры. Но у меня не было никаких сомнений, что во имя спасения друга ты это сделаешь. Прошу также помнить: мой план преследует цель вернуть этому… как его там зовут… его молот. Сделка, выгодная всем сторонам. Если только, конечно, твой гном не умрет. Они ведь такие жалкие и мелкие существа. Ну, Рэндольф, пойдем же.
Мой дядя потащился к нему с видом виноватого пса, который ожидает от хозяина взбучки. Я не испытывал в тот момент никаких нежных чувств к нему, но мне все равно не нравилось, как Локи с ним обращается. Живо вспомнились горе и боль, которые, как я почувствовал в своем сне, просто снедали Рэндольфа и двигали всеми его поступками.
– Рэндольф, – сказал я ему. – Тебе совершенно необязательно идти с ним.
По ответному его взгляду мне стало ясно, что я зря стараюсь. Решившись напасть на Блитцена, он окончательно перешел черту. Грязная сделка с Локи его уже затянула полностью. Он стольким пожертвовал ради надежды вновь увидеть свою семью, что путь назад для него был отрезан.
Локи указал на Скофнунг.
– Меч, Рэндольф. Подними-ка его.
– Только попробуй, приятель, – запульсировал ядовито-лиловым светом Джек. – Обещаю, ты потеряешь гораздо больше, чем парочку пальцев.
Рэндольф заколебался, как это чаще всего и случается с теми, кого от чего-то предостерегают говорящие и сияющие мечи.
Локи тоже слегка утратил самоуверенность. Глаза его потемнели. Губы скривились. Я видел: он жаждет заполучить Скофнунг, и мне было ясно: меч этот нужен ему для чего-то гораздо более важного, чем свадьба дочери.
Я вдавил Скофнунг ногой в пол. Джек прав: этот меч уйдет с ними только через наши трупы.
Вены на шее у Локи набухли до такой степени, что казалось, еще немного и лопнут. Я опасался, как бы он не убил Самиру, чтобы нарисовать ее кровью на стенах склепа изображения гнома, эльфа и эйнхерия, но мне все-таки удалось стойко выдержать его взгляд. Планы его были мне неясны во всем, кроме одного: мы ему явно требовались живыми. По крайней мере, в данный момент.
Впрочем, бог, быстро взяв себя в руки, бросил с небрежным видом:
– Что ж, Магнус, тогда захвати меч и камень с собой, когда приведешь невесту. Через четыре дня. О месте сообщу дополнительно. Одна только просьба: добудь себе подобающий смокинг. Ну, Рэндольф, хрясь-хрясь, – изобразил он ладонью рубящее движение, – уходим.
Дядю перекосило. Локи хихикнул.
– Ой, извини, – подрыгал он мизинцем и безымянным пальцем. – Я, наверное, чересчур уж рано начал шутить по этому поводу, да?
Он схватил Рэндольфа за рукав, и оба синхронно влетели спинами в портал-саркофаг с такой скоростью, точно их высосало воздушной волной из летящего самолета. Саркофаг, пропустив их, схлопнулся.
Сэм зашевелилась и резко села. Можно было подумать, что у нее над ухом раздался звонок будильника.
– Что происходит? – спросила она, поправляя хиджаб, который косо сидел у нее на лице, как повязка на глазу пирата.
Я был не в силах пускаться сейчас в объяснения, потому что стоял рядом с Блитценом, пытаясь изо всех сил хоть как-то его поддержать. Сквозь мои руки шло столько энергии Фрея, что ей было впору расщепить атомы, но гному
