– Все на палубу! – загремел Корсар.
Сто двадцать флибустьеров, составлявшие экипаж «Молниеносного», выстроились на шканцах двумя рядами, в то время как Кармо и Моко вынесли на серебряном подносе несколько откупоренных бутылок и стаканы.
Шлюпка отвалила от «Мариньяны» и направилась к «Молниеносному». В ней находились двенадцать матросов, вооруженные ружьями, и три флибустьера в шляпах с широкими полями, украшенными перьями.
Черный Корсар приказал спустить парадный трап по левому борту и сам спустился к ним до площадки.
– Добро пожаловать на борт моего «Молниеносного»! – снимая шляпу, приветствовал он гостей.
Трое флибустьеров ловко спрыгнули на платформу, протянув руки Корсару.
– Кабальеро, мы рады видеть вас, – сказал один из них.
– Я также, Граммон. Поднимайтесь, друзья!
11
Флибустьерская эскадра
Среди самых знаменитых корсаров Тортуги особое место принадлежало этим троим. Немногие дали столько доказательств своей храбрости и удачливости, как Граммон, Лоренс и Ван Хорн. Если они и не достигли такой славы, как Олоне, Монбар Губитель или позднее Морган, захвативший и разграбивший Панаму, то все же занимают почетное место в истории пиратства.
Ван Хорн был брабантец, Граммон – французский дворянин, отправившийся в Америку, питая ненависть к испанцам, а Лоренс де Графф был выходцем из Голландии.
Первый начал свою карьеру простым матросом, однако вскоре стал знаменитым штурманом, а скопив несколько сотен пиастров, купил небольшое судно, снарядил его за свой счет и, набрав банду отчаянных головорезов, пустился в пиратство.
Поскольку в то время между Голландией и Францией шла война, он нападал на голландские корабли с таким ожесточением, которое сразу сделало его имя известным.
Но и когда война окончилась, он, несмотря на мирный трактат, продолжал пиратствовать в водах Ла-Манша, не щадя никого, кроме французских судов. Позднее он, однако, стал нападать и на них, объявив, таким образом, войну всем морским нациям Северной Европы.
Однажды французский военный корабль, посланный, чтобы захватить его, встретил Ван Хорна и потребовал сдаться без всяких условий. Тогда с невероятной дерзостью тот лично отправился на борт французского фрегата и, притворяясь, что страшно удивлен обвинениями против него, торжественно поклялся, что всегда уважал французский флаг. А если его задержат, дал он понять, то его люди не сдадутся и сумеют взять на абордаж даже хорошо вооруженный военный корабль. Зная, с какой решительной канальей он имеет дело, и не желая рисковать своим кораблем и своей головой в подобном сражении, капитан отпустил Ван Хорна.
В это время громкие дела флибустьеров с Тортуги наделали в Европе много шума. Понимая, что в Европе для него наступают скверные времена, брабантец покинул Ла-Манш и, сменив Северное море на Мексиканский залив, прибыл на Коста-Рику с твердым намерением попиратствовать за счет испанцев.
Тогда еще велась война между Испанией и Францией. Уже известный в Америке своими предшествующими делами, Ван Хорн явился в Сан-Хуан и предложил свою службу губернатору острова.
Можно только удивляться наглости флибустьера, но еще больше – неосторожности испанцев, принявших его предложение. Ван Хорн был взят на службу, и его кораблю, в числе прочих, было поручено сопровождать галеоны с золотом, которые отправлялись в Испанию.
Это был тот случай, которого так ждал отчаянный корсар. В первом же шторме он бросился на два самых богатых галеона, которые отделились от основной эскадры, ограбил их и с триумфом прибыл на Тортугу, отдав себя под защиту Берегового братства.
Граммон был, как мы сказали, французский дворянин очень знатного рода, прослуживший несколько лет капитаном флота его величества Людовика XIV.
Поскольку в Европе тогда не было войны, он тоже пересек Атлантику. Потеряв судно, которым командовал, он объединился с флибустьерами Тортуги и с отрядом в восемьсот человек напал на Маракайбо, потеряв много людей, но и взяв очень много добычи.
Однако на следующий год всего со ста восемьюдесятью людьми он бомбардировал Порто-Кавалло, город, расположенный на побережье Куманы, уничтожил многочисленные форты, которые его защищали, и вошел в город, отразив нападение многочисленного испанского гарнизона. На свои корабли он вернулся, уведя сто пятьдесят пленников, среди которых был сам губернатор, и унося огромные сокровища.
Правда, в море его небольшую эскадру захватил ураган, который отправил на дно бо́льшую часть кораблей, уничтожив плоды этого дерзкого предприятия.
Лоренс, напротив, был сначала на испанской службе и вел жестокую войну с флибустьерами, захватив много их судов. Но, побежденный наконец своими врагами и вынужденный выбирать между жизнью и смертью, он присоединился к победителям. Как человек практичный и прирожденный кондотьер, он рассудил, что на их стороне воевать даже выгоднее, и в скором времени стал кошмаром для своих прежних союзников.
Среди многих удивительных предприятий, затеянных им против испанцев, особенно громкую известность получило одно.
Оказавшись как-то зажатым между двумя тяжелыми испанскими фрегатами, он, вместо того чтобы сдаться, отважно бросился в бой.
Поставив человека возле порохового склада с приказанием взорвать корабль по первому сигналу, он решительно бросился в неравный бой. Мушкетным огнем и картечью Лоренс опустошил палубы обоих фрегатов, точно направленными пушечными залпами разбил грот-мачту адмиральского судна и, вырвавшись, бежал на Тортугу.
Таковы были люди, которые договорились с Черным Корсаром попытать счастья в этом дерзком предприятии, захвате и грабеже Веракруса.
Трое флибустьеров поднялись на палубу и под приветственные крики экипажа прошли в капитанскую каюту.
Все трое были очень разные, поскольку принадлежали к различным национальностям. Граммон имел вид элегантного аристократа, не утратившего прежних привычек и манер среди превратностей корсарской жизни. Лоренс же представлял собой классический тип моряка. Рослый, широкоплечий Ван Хорн, со своими вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами, был настоящий брабантец, человек уравновешенный и невозмутимо спокойный.
Опустошив несколько стаканов превосходного испанского вина, заговорили о делах. Граммон, самый общительный из них, обратился к кавалеру ди Вентимилья:
– А теперь, кабальеро, расскажите нам, что вы делали в Пуэрто-Лимоне. Мы очень беспокоились, не видя вас в бухте.
– Мне пришлось сражаться с двумя фрегатами, которые едва не заперли меня в бухте, – ответил Корсар. – Но, как видите, мой «Молниеносный» вышел из этой схватки победителем без особого для себя ущерба.
– Я бы никогда не утешился, если бы ваш прекрасный корабль погиб. А как Ван Гульд?
– Он в Веракрусе, друзья.
– Вы уверены в этом, кабальеро?
– Уже не сомневаюсь.
– Тогда мы отомстим за вас, – сказали Лоренс и Ван
