– Спасибо, друзья. Насколько сильна ваша эскадра?
– У нас пятнадцать кораблей и тысяча двести человек экипажа.
На лбу Корсара обозначилась морщина.
– Нас не так много, – сказал он. – В Веракрусе около трех тысяч солдат, и, как говорят, весьма опытных.
– Мы это знаем, – сказал Граммон.
– Не считая того, что нам придется захватить форт Сан-Хуанде-Люц с его шестьюдесятью пушками, который защищают восемьсот человек.
– И что из окрестностей могут подоспеть на помощь еще пятнадцать – шестнадцать тысяч человек, – добавил Морган, который присутствовал при разговоре. – Я это узнал от негра, сбежавшего из Веракруса.
– Мы затеяли рискованную игру, это верно, – заметил Ван Хорн. – Но есть одно обстоятельство, которое может нам очень помочь.
– Какое? – спросил кавалер ди Вентимилья.
– Нам известно, что испанцы ждут два корабля, идущие из Европы.
– И что вы хотите этим сказать?
– Чтобы не пугать заранее наших людей, которые понимают, конечно, с какими трудностями им пришлось бы столкнуться в Веракрусе, мы сказали им, что устроим там засаду для этих двух кораблей. Когда же окажемся вблизи города, то бросим своих людей на форты. Если они ввяжутся в схватку, их уже не остановить.
– Да, это верно, – сказал Корсар. – Вы составили план?
– Главное – захватить город врасплох. Мы высадимся в нескольких милях от него и пойдем вдоль берега через лес.
– Я встречу вас в городе.
– Каким образом, кабальеро? – удивился де Граммон.
– Я буду там раньше вас, и мы встретимся уже в городе.
– Но вас схватят…
– Наоборот, это я схвачу там кое-кого.
– Герцога?
– Да, господин де Граммон. «Молниеносный» высадит меня на берегу, а потом присоединится к вам, чтобы помочь в случае нападения со стороны мексиканской эскадры. За меня не беспокойтесь: мы вовремя окажемся в Веракрусе.
– Вы отправитесь не один? – спросили флибустьеры.
– Возьму только нескольких самых верных и испытанной храбрости своих людей.
– Пойдете с этими сорвиголовами! – сказал Ван Хорн. – Я знаю, чего стоят Моко, Кармо и Ван Штиллер.
– Да, с ними, – улыбаясь, ответил Корсар.
– Откажитесь от этого предприятия, – предостерег де Граммон. – Оно выглядит безумием. Герцог все равно попадет в наши руки, и, слово дворянина, я велю повесить его на грот-мачте моего корабля.
– Это невозможно, господин де Граммон, – решительно ответил Корсар. – Этот человек хитер, как дьявол, и способен ускользнуть, как было в Маракайбо и Гибралтаре. На этот раз я не хочу дать ему такой шанс.
– Но берегитесь…
– Не теряйте понапрасну время, господин де Граммон. Я решился, и меня не остановит никакой совет.
– Где мы встретимся с вашим судном? – спросил Ван Хорн.
– Оно будет крейсировать в заливе Кампече. А вы когда отправитесь? Постарайтесь пораньше – я боюсь, что моя авантюра в Пуэрто-Лимоне уже всем известна.
– Мы снимемся с якоря через неделю, – сказал Граммон.
– Желаю вам удачи!
– И мы вам ее желаем, кабальеро! – воскликнул Ван Хорн. – Бог да сохранит вас от недобрых встреч!
– Спасибо, друзья, мы увидимся в Веракрусе.
Выпив еще по стакану, три флибустьера покинули капитанскую каюту и направились к парадному трапу. Пожав на прощание руку Корсару, они спустились в шлюпку и тут же отчалили.
Почти в то же время «Молниеносный» поставил все паруса и направился на север, чтобы обогнуть мыс Катоке, крайнюю оконечность Юкатана.
Корсар стоял, опершись о борт, и глядел вслед шлюпке, приближавшейся к «Мариньяне». Он казался таким задумчивым и озабоченным, что не заметил, как Яра подошла и встала рядом с ним.
– О чем думает мой сеньор? – робко спросила молодая индианка.
Заслышав ее голос, Корсар вздрогнул, словно разбуженный, и, указывая ей на шлюпку, сказал:
– Вот мстители за твоего отца.
– Они тоже пойдут на Веракрус, сеньор?
– Да, Яра, и эти люди способны уничтожить всех испанцев в Веракрусе, как герцог и его подручные уничтожили твое племя. Взгляни туда, на этот пролив, который вдается в сушу: видишь там паруса и верхушки мачт?
– Вижу, кабальеро.
– Это эскадра флибустьеров с Тортуги. Скоро ты увидишь ее в деле, и тогда пусть трепещут эти палачи.
Бледное лицо Корсара выражало такой гнев, что Яра была почти напугана этим.
– Прежде я не думал об этом, обо всех жестокостях, совершенных испанскими конкистадорами против индейских племен, – мрачно сказал он. – Но теперь, когда ты рассказала свою историю, меня переполняет страстное желание отомстить за это, уничтожить построенные на захваченной земле города и рассеять их обитателей.
– Что вы собираетесь делать, когда отомстите за своих братьев? – спросил подошедший к ним Морган.
– Не знаю, – ответил Корсар. И добавил, немного помолчав: – У меня останется еще одна задача, не решив которой я не покину воды Великого залива… Никто не убедил меня, что Онората в самом деле мертва.
– Даже если фламандка жива, что с того, – сказал Морган. – Ведь между вами и ней будет труп ее отца.
– И ваших братьев, – добавила Яра, отворачиваясь, чтобы скрыть свои слезы.
Корсар обернулся и с состраданием посмотрел на молодую индианку.
– Ты плачешь, Яра, – сказал он мягко. – Тебе неприятно, что я говорю о ней.
– Да, сеньор, – ответила девушка едва слышно.
Корсар наклонился к ней и грустно сказал:
– Черного Корсара нельзя любить, девушка. Я приношу несчастье женщинам, которые приближаются ко мне. Ты это видела!
Он выпрямился и медленно отошел, сжав руки на груди и склонив низко голову.
Переход через Юкатанский залив совершился благополучно, и на следующий день «Молниеносный» уже плыл вдоль северных берегов полуострова, направляясь к месту высадки.
Корсар и Морган уже было решили, что смогут незамеченными достичь мексиканских берегов, когда на четвертый день после перехода через пролив вблизи широкой лагуны Термино они заметили парус.
– Это, вероятно, судно, идущее с Кубы, – сказал Морган капитану.
– А может, судно, которому поручено шпионить за мной, – ответил тот, становясь задумчивым.
Корсар внимательно наблюдал за замеченным парусом в подзорную трубу.
– Почему вы так решили, капитан?
– Два дня назад, на закате, я заметил похожий парус, который следовал точно по нашему курсу.
– Неужели о нас уже оповестили?
– Испанцы все время держатся начеку, опасаясь набегов с Тортуги.
– Это правда, кабальеро. У них много быстроходных судов, которые наблюдают за побережьем и оповещают приморские города об опасности.
