– К черту этих кайманов!
– Кум, попробуем поплыть на лодке.
– На лодке? – переспросил Кармо, с удивлением глядя на товарища. – Ты что, заранее припрятал здесь шлюпку?
– Нет, кум, но мы могли бы подрезать корни этого растения и воспользоваться стволом как лодкой.
– Ты настоящий гений, черный кум! Мне бы никогда в голову не пришла подобная идея. Мой дорогой медведище, на этот раз мы тебя проведем!
Толстое дерево, которое послужило для них укрытием, удерживалось всего несколькими корнями, вросшими в дно болота. Достаточно было перерубить их, и ствол мог послужить им плотом, не очень удобным, конечно, но достаточно крепким.
Кармо и негр тут же принялись перерубать корни, ловко орудуя ножами. Они перерубили уже половину, когда заметили, что медведь покинул свое прежнее место и медленно спускается к берегу.
– Эй, кум, он подходит! – воскликнул Кармо.
– Медведь?
– Ну да, конечно. Он, кажется, жаждет узнать, чем мы с тобой здесь занимаемся.
– Или идет, чтобы напасть на нас.
Барибал, движимый, скорее всего, любопытством, пробирался сквозь тростники, которыми зарос весь берег, и приближался к тому месту, где находились флибустьеры. Впечатление было такое, что зверь настроен не очень агрессивно, поскольку время от времени он останавливался, словно в нерешительности, точно раздумывая, идти ему дальше или вернуться.
Подойдя шагов на десять-пятнадцать к берегу, он поднялся на задние лапы, чтобы получше увидеть, чем это занимаются люди на дереве, и, удовлетворив свое любопытство, снова уселся, продолжая зевать.
– Послушай, Моко, – сказал Кармо, который снова воспрянул духом. – У меня зародилось сомнение.
– Какое, кум?
– А что, если этот косолапый сам боится нас?
– Не доверяй ему, кум. Это злые зверюги.
– Да будь он храбрее, он бы сразу напал на нас.
– Они терпеливы и редко нападают первыми. Он знает, что мы не можем оставаться здесь вечно, и ждет нас на берегу.
– Ну как, подается этот ствол?
– Еще два корня, и он упадет.
– Как бы нам не потерять нашего угря. Останемся без ужина.
– А ты привяжи его к ветке. И будь внимательным, кум: ствол вот-вот упадет в воду.
Тяжелое, лишенное почти всех своих корней дерево медленно наклонялось над водой. От последнего толчка негра оно упало и скрылось под водой почти полностью, но тут же снова появилось на поверхности.
Негр и Кармо уселись верхом на ствол, уцепившись за ветви.
Заслышав шум от падения, медведь быстро вскочил и стремительно бросился в лес.
– Эй, кум, – закричал Кармо. – Я тебе говорил, что этот зверюга боится нас! Он драпанул так, точно мы выстрелили в него из пушки.
– А может, это хитрость, чтобы выманить нас на берег?
– Говорю тебе, что этот твой медведь просто трус, и если я встречу его на берегу, то отхожу его своей палкой, – засмеялся Кармо. – Пошли на берег, кум, и прямиком в лагерь жарить нашего угря.
Отталкиваясь ногами и подгребая руками, они направили ствол к берегу и высадились. Кармо подобрал свою палку, перекинул через плечо рыбу-барабан и направился к лесу, сопровождаемый негром. Но продвигался он с большой осторожностью, подозрительно озираясь вокруг, и, несмотря на свое бахвальство, не имел ни малейшего желания встретиться вновь с медведем.
Добравшись до опушки соснового леса, Кармо остановился, чтобы прислушаться, и, не услышав никакого шума, двинулся дальше уже смелее.
– Мишка и в самом деле дал тягу, – сказал он уверенно. – Прибавим-ка шагу, дружище.
– Не верь ему, кум. Возможно, он сейчас следит за кустами и готов кинуться на нас.
– Тогда мы отлупим его по-свойски – пусть не валяет дурака.
Кармо собирался уже углубиться в лес, когда странный крик пригвоздил его к месту:
– Дум-ка-ду!.. Дум-ка-ду!..
– Кум! – вскричал он. – Это индейцы!..
– Где ты их видел? – спросил негр.
– Я их не вижу, но слышу. Послушай-ка. «Дум-ка-ду!..» Разве это не воинственный клич людоедов?
– Нет, это ботауро-мококо, – ответил негр, смеясь.
– Это еще что за господин?
– Из него получится чудесное жаркое, которое я предпочту нашей рыбе. Пойдем, кум, поймаем его.
Эти странные крики доносились из кустарника справа. Негр бросился на землю и пополз, как змея, совершенно бесшумно, хотя резкие крики, доносившиеся оттуда, все равно заглушили бы шорох сухих листьев.
Оказавшись в нескольких шагах от кустарника, он остановился, приподнялся, внимательно глядя сквозь листву, потом поднял свою палку, превращенную в копье, и ловко бросил ее перед собой.
Крики тут же прекратились.
– Попал? – спросил Кармо.
– Вот он! – ответил Моко, ринувшись в кусты. – Он тяжелее, чем я думал.
Птица, которую он так ловко поразил, была в высоту более двух футов. У нее были черновато-коричневые полосатые перья, желтый, очень острый клюв и большие глаза.
– Красивая птица! – воскликнул Кармо.
– А главное, очень вкусная, – сказал Моко.
– Замечательно, – облизнулся Кармо. – У нас будет сегодня королевский у…
Внезапно он побледнел и отпрыгнул назад, подняв свою суковатую палку.
– Что с тобой? – спросил негр.
– Мне показалось, я видел медведя.
– Где?
– Там, среди кустов.
– Опять этот зверюга!
– Бежим отсюда, черный кум!..
– А как же колотушки, которые ты хотел ему дать?
– Он их получит в другой раз.
И, подобрав своего угря и птицу, оба пустились наутек, как два пришпоренных коня. Только ветки в лесу затрещали.
– За вами гонятся? – с кинжалом в руке вскочил Корсар, когда, взмокшие и запыхавшиеся, четверть часа спустя они добрались до лагеря.
– Мы видели медведя, капитан, – ответил Кармо.
– Он гонится за вами?
– Кажется, он порядком поотстал.
– Тогда у нас еще есть время поужинать, – спокойно ответил Корсар.
Костер уже прогорел, и раскаленные угли готовы были принять жаркое. Кармо разрезал рыбу-барабан, отделил кусок в три-четыре килограмма, насадил его на прут и поместил над огнем, медленно поворачивая, чтобы тот хорошо подрумянился.
Через двадцать минут проголодавшиеся корсары набросились на это жаркое, похваливая его жирную мякоть и нежный вкус.
– А теперь, – сказал Корсар, когда они покончили с ужином, – мы можем заняться и медведем.
– Мне показалось, капитан, что он трусоват, – небрежно заметил Кармо.
– Он очень оробел, когда услышал, что ты собираешься отколотить
