– Да, – отвечал индеец с жестокой улыбкой. – Подождите ночи Киум, и увидите, что мы сделаем с вами.
– Съедите нас, что ли?
– Да. Племя жаждет попробовать мяса белых и мяса черного.
– Чтобы выяснить, чье лучше? – съязвил мрачновато Ван Штиллер.
– Мы тебе это скажем, когда съедим тебя, – пообещал индеец все с той же злорадной усмешкой.
Он велел бросить пленников на импровизированные носилки, сделанные из сосновых веток, и отряд через лес двинулся в деревню.
33
Королева карибов
Прошло несколько дней, и ничего не предвещало благополучного исхода для пленных корсаров. Они снова были заключены в деревянную клетку, которую на этот раз укрепили новыми перекладинами и поместили под неусыпный надзор шести воинов, вооруженных копьями, луками и каменными ножами, с приказанием прикончить пленников при первой же попытке к бегству.
Их стерегли днем и ночью, но индейцы ничем на досаждали им, даже защитили от жаркого солнца, прикрыв часть клетки ветвями и листьями, а кормили просто до отвала жареной дичью, рыбой и фруктами.
Кармо уверял, что все это с одной целью: получше подготовить их мясо к столу, чтобы в день банкета оно не разочаровало местных гурманов. Возможно, бедный флибустьер был прав, но дни проходили за днями, а приготовлений к ужасному празднеству что-то не было заметно. Дикари даже не заговаривали больше о нем, об этом таинственном Киуме.
Однажды Корсар, которого выводило из себя это бессильное ожидание своей участи, попробовал расспросить вождя, сколько все это еще продлится.
– Не кажется ли вам, что пора кончать эту волынку, любезный? – сказал он вождю. – Если вы готовите нас к столу, то мы уже достаточно растолстели. А то ведь от лишних переживаний мы можем и похудеть.
Индеец посмотрел на него, немало удивленный его хладнокровием. Потом, поколебавшись чуть-чуть, ответил:
– Морской дух не желает пока, чтобы вас съели.
– Каковы же намерения этого вашего морского духа?
– Никто их не знает.
– Но ему хоть известно, кто мы?
– Я сказал ему, что вы белые люди, и увидел, что он плачет.
– Дух…
– Да, – ответил индеец.
– Он что же, любит белых людей?
– Он тоже белый.
– Сможем ли мы когда-нибудь увидеть его?
– Да, скоро, на закате.
– Где?..
– Он появится на вершине той скалы, что возвышается над заливом. Сегодня он будет приносить каймана в жертву морскому богу.
– Но что это за дух? Мужчина или женщина?
– Женщина.
– Женщина!.. – воскликнул Корсар, побледнев.
– Она повелительница нашего племени.
Корсар замер, как громом пораженный. Он смотрел на индейца расширившимися глазами, и лицо его все больше бледнело, а грудь порывисто вздымалась.
– Женщина!.. – повторил он прерывающимся голосом. – О господи!.. А если это Онората?.. Великий Боже!.. Она ведь потерпела крушение у этих берегов!.. Вождь, позволь мне увидеть ее!..
– Это невозможно, – ответил индеец. – Она не покажется вам.
– Но скажи мне ее имя! – закричал Корсар во власти такого сильного возбуждения, что, казалось, он сходит с ума.
– Я тебе сказал, что она морской дух.
– Как она появилась здесь?
– Мы подобрали ее среди волн на обломках одного корабля.
– Когда?
– Мы не считаем время. Я помню, что тогда мы вели войну с северными племенами.
– Посчитай луны с тех пор! – крикнул Корсар со все возраставшей тревогой.
– Я не помню их.
– Скажи своей повелительнице, что мы – корсары с Тортуги.
– Да, после жертвоприношения, – ответил индеец.
– И что я – кавалер ди Вентимилья.
– Я запомню это имя. Прощай, меня ждут на скале.
Сказав это, индеец удалился быстрыми шагами, направляясь к берегу, где уже виднелись многочисленные лодки с дикарями, готовые выйти в море.
Черный Корсар повернулся к своим товарищам с горящим лицом. Он весь преобразился: недавняя бледность сменилась лихорадочным румянцем, в глазах сверкало какое-то странное пламя.
– Друзья! – прерывающимся голосом сказал он. – Она здесь!..
– Это ваши фантазии, капитан, – покачал головой Кармо.
– Говорю тебе, Онората здесь! – воскликнул он в возбуждении.
– Невероятно! Фламандская герцогиня – и повелительница людоедов! – воскликнул Ван Штиллер. – Возможно, это другая женщина? Какая-нибудь испанка, спасшаяся после кораблекрушения.
– Нет, мое сердце говорит мне, что эта женщина – дочь Ван Гульда.
– В таком случае неизвестно еще, чем это обернется для нас, – с унылой миной пробормотал Кармо. – Не станет ли она мстить за смерть своего отца?
– Откуда ей знать об этом, – сказал Ван Штиллер.
– И правда, – согласился Кармо.
– Капитан, нужно попытаться увидеть ее, – вступил в разговор Моко.
Корсар не ответил. Возбужденный, задыхающийся, с покрытым холодным потом лицом, он вцепился обеими руками в прутья клетки и устремил свой взгляд на вершину скалы. Там должен был вскоре появиться морской дух. Конвульсивная дрожь сотрясала все его тело.
А церемония жертвоприношения между тем уже началась. Множество индейцев заполнило берег, десятки лодок бороздили залив, направляясь к скале. Оттуда доносились какие-то странные песни и глухие удары огромного барабана.
Повелительница карибов, окруженная вождями племен и самыми знатными воинами, должна была вскоре начать жертвоприношения морским божествам, но кроны деревьев мешали корсарам увидеть этот странный обряд полностью.
Индейцы, оставшиеся на берегу, обратили лицо в ту сторону и присоединили свои заунывные голоса к тем, что раздавались со скалы. Это был нескончаемый монотонный напев, который походил на мерный рокот набегающих на берег волн.
Внезапно между ними воцарилась глубокая тишина. Все они растянулись на земле, уткнувшись лбом в песок.
А солнце уже клонилось к закату. Оно спускалось в море между двумя облаками огненного цвета, посылая свои последние лучи прямо на вершину скалы. Вся вода вокруг нее сверкала, как если бы потоки расплавленного золота поднимались и растекались по поверхности ее из глубины моря.
Вцепившись руками в прутья своей клетки, Корсар не отрывал взгляда от вершины скалы, на которой должна была появиться повелительница карибов. Его сердце билось так сильно, словно хотело вырваться из груди, и капли пота катились по лицу, снова ставшему очень бледным.
Кармо, Ван Штиллер и Моко стояли рядом с ним во власти странного оцепенения.
– Смотрите! – неожиданно воскликнул Кармо.
На фоне пламенеющего неба на скале появилась стройная женская фигура. Женщина стояла на самом краю скалы, протянув руки к закату, пылавшему над берегом. Дальность расстояния не позволяла ясно различить ее черты, но сердце Корсара дрогнуло.
Что-то
