Из застойных вод, переполненных водорослями желтоватого цвета, разлагавшимися от невыносимого палящего солнца и выделявшими отвратительный запах гнили, иногда высовывалась голова водяной змеи или выныривала и тут же исчезала болотная черепаха с темно-серым панцирем, покрытым расплывчатыми пятнами розоватого цвета.
По-прежнему совершенно отсутствовали водоплавающие птицы, словно их отпугивали зловонные испарения.
Глубоко увязая в болотистой почве, с трудом переваливая через упавшие деревья или врубаясь в заросли пушечного дерева, служившие убежищем бесчисленным комарам, флибустьеры, предводительствуемые неутомимым каталонцем, не давали себе ни минуты отдыха, гонимые нетерпением поскорее покинуть эти гиблые места.
Иногда они останавливались и напрягали слух в надежде уловить какой-либо звук, свидетельствовавший о близости Ван Гульда и его людей, но все было напрасно. В густой чаще, под сенью деревьев, по-прежнему царила невозмутимая тишина.
К вечеру, однако, они сделали открытие, которое, с одной стороны, их опечалило, с другой – ободрило, поскольку явилось доказательством правильности выбранного ими пути.
Они искали подходящее место для бивака, как вдруг увидели, что африканец, отделившийся от них в надежде найти съедобные плоды, поспешно бежит к ним, вытаращив глаза и посерев от страха.
– Что с тобой, дорогой кум? – спросил Кармо, поспешно взводя курок. – За тобой гонится ягуар?
– Нет… там… там… мертвый… белый! – пробормотал он.
– Белый?.. – воскликнул Корсар. – Испанец, хочешь ты сказать?
– Да, хозяин. Я на него упал и почувствовал, что он холоден, как лягушка.
– Поди, это какой-нибудь змееныш Ван Гульда? – заметил Кармо.
– Пойдем посмотрим, – предложил Корсар. – Веди нас, Моко.
Африканец бросился в заросли калупы, дающей плоды, из которых делают освежающий напиток, и через двадцать-тридцать шагов остановился у подножия симарубы, одиноко возвышавшейся под грузом своих цветов.
Не без содрогания флибустьеры увидели распростертый на земле труп, лежавший на спине со скрещенными на груди руками, полуобнаженным туловищем и ногами, объеденными муравьями и термитами.
Трудно было обмануться в его национальности, ибо на нем были доспехи из кордовской кожи с арабским тиснением, короткие штаны в желтую и черную полоску, а неподалеку валялись стальная низкая каска, украшенная белым пером, и длинная шпага.
Охваченный живейшим состраданием, каталонец нагнулся над несчастным, затем, быстро выпрямившись, воскликнул:
– Педро Херера!.. Бедняга… В каком виде я вижу тебя!..
– Это был один из спутников Ван Гульда? – спросил Корсар.
– Да, сеньор, это был храбрый испанский солдат и отличный товарищ.
– Его убили индейцы?
– Скорее всего, они его ранили, потому что на правом боку у него кровоточащая рана, но добили его летучие мыши.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Быть может, Херера был брошен товарищами из-за своей раны, мешавшей ему следовать за ними в поспешном отступлении. Вампир же воспользовался его усталостью или обмороком и стал сосать из него кровь.
– Значит, Ван Гульд был здесь?
– Вот доказательство этого.
– Давно, по-твоему, умер этот солдат?
– Может быть, сегодня утром.
– А значит, они близко!.. – воскликнул мрачно Корсар. – В полночь мы двинемся в путь, и завтра ты сможешь вернуть Ван Гульду полученные от него двадцать пять ударов, а я очищу землю от низкого предателя и отомщу за своих братьев.
– Будем надеяться, сеньор.
– Постарайтесь получше отдохнуть, ибо мы не остановимся, пока не нагоним Ван Гульда.
– Черт побери!.. – пробормотал Кармо. – Ну и скачка же нам предстоит!
– Ему не терпится отомстить, дружище, – сказал Ван Штиллер.
– И снова вернуться на «Молниеносный».
– Чтобы увидеть молодую фламандку?
– Как знать, Ван Штиллер.
– Спи, Кармо.
– Спать?.. Ты разве не слышал, что каталонец говорил о вампирах? Гром и молния!.. А если к полночи нас всех закусают эти твари?.. От этой мысли у меня волосы дыбом встают.
– Каталонец хотел подшутить над тобой, Кармо.
– Нет, Ван Штиллер. Я тоже слыхал о вампирах.
– А что это такое?
– Кажись, какие-то птицы. Эй, каталонец, над нами ничего не видно?
– Видно. Звезды, – ответил испанец.
– Я тебя спрашиваю, не видать ли вампиров.
– Слишком рано. Они покидают свои тайные убежища, только когда люди и звери начинают громко храпеть.
– Что это за вампиры? – спросил Ван Штиллер.
– Крупные летучие мыши, с тупой мордочкой, большими ушами и мягкой шерсткой.
– И говоришь, они сосут кровь?
– Да, причем так осторожно, что ты и не заметишь, поскольку у них такие острые зубы и так быстро и тонко разрезают кожу, что никакой боли не почувствуешь.
– Они здесь водятся?
– Возможно.
– А если они на нас налетят?..
– Гм… За одну ночь они всю кровь не высосут, и дело кончится простой потерей крови, более полезной, чем вредной при таком климате. Правда, ранки, которые они наносят, не скоро заживают.
– Однако твой друг с таким кровопусканием отправился на тот свет, – съязвил Кармо.
– Кто знает, сколько крови он потерял до этого… Спокойной ночи, кабальеро. В полночь мы снова должны двигаться.
Кармо растянулся на траве, но, прежде чем закрыть глаза, долго присматривался к ветвям симарубы, чтобы убедиться, что в них не прячется какой-нибудь кровожадный зверь.
29
Бегство предателя
Едва луна взошла над лесом, как Корсар был уже на ногах, готовый, невзирая на усталость, продолжить погоню за Ван Гульдом и его людьми.
Разбудив каталонца, африканца и обоих флибустьеров, он, не говоря ни слова, повел их за собой таким быстрым шагом, что они едва поспевали за ним.
Казалось, он укрепился в мысли нигде не задерживаться, пока не нагонит своего смертельного врага, однако вскоре новые препятствия заставили его не только умерить свой неистовый бег, но и вовсе остановиться.
На пути флибустьеров то и дело попадались озерца, вбиравшие в себя сточные воды со всего леса, болотистые топи, густые заросли и водные протоки, заставлявшие их искать брод или переправы, идти далеко в обход или рубить деревья, чтобы соорудить некое подобие моста.
Флибустьеры, каталонец и африканец прилагали нечеловеческие усилия, чтобы помочь Корсару, но и их начали утомлять эти длинные переходы, длившиеся уже почти десять дней, бессонные ночи и скудное питание.
К утру они выбились из сил и были вынуждены попросить капитана дать им немного отдохнуть, ибо все они падали от усталости и хотели
