Испанцы, которым, несомненно, хотелось взять их живыми, несколькими ударами весел подогнали шлюпку к беглецам и, налетев на них носом, чуть не отправили их всех ко дну.
Минуту спустя шлюпка беглецов накренилась, и вода хлынула внутрь.
Тотчас же два десятка рук опустились в воду, крепко схватили за руки пловцов и, вытащив их на борт, разоружили и крепко связали, прежде чем те успели прийти в себя от толчка, заставившего их нахлебаться воды.
Придя в себя, Корсар убедился, что случилось непоправимое: сам он, с руками, крепко связанными за спиной, лежал на корме шлюпки, а два его товарища брошены под носовые банки.
Рядом с ним, держась за руль, стоял элегантный кабальеро в кастильском костюме.
При виде его Корсар изумленно воскликнул:
– Это вы, граф?
– Я, кабальеро, – ответил, улыбаясь, кастилец.
– Кто бы мог подумать, что граф Лерма так быстро забыл, кому обязан жизнью, – заметил с горечью Корсар.
– А что заставляет вас предполагать, кавалер ди Вентимилья, что я забыл день, когда имел счастье с вами познакомиться? – спросил граф вполголоса.
– Мне кажется, что вы сделали меня своим пленником! Конечно, если я не ошибаюсь.
– Ну и что же?
– И что везете меня к герцогу Фламандскому.
– И что тут плохого?
– Разве вы забыли, что Ван Гульд повесил двух моих братьев?
– Нет, кабальеро.
– Может быть, вам неизвестно, что нас разделяет смертельная ненависть?
– Известно.
– И что он меня повесит… Или… Вы в это верите?
– Что герцог не прочь это сделать, охотно верю, но не забывайте обо мне. Не забывайте, что каравелла принадлежит мне и моряки слушаются одного меня.
– Ван Гульд – губернатор Маракайбо, а все испанцы обязаны ему подчиняться.
– Видите ли, я ему уже оказал услугу, схватив вас, но что касается дальнейшего… – сказал вполголоса граф с загадочной улыбкой.
Затем, наклонившись к Корсару, он прошептал ему на ухо:
– Гибралтар и Маракайбо от нас далеки, кабальеро, и вскоре вы убедитесь, как я одурачу фламандца. А пока что молчите.
В этот момент шлюпка, эскортируемая двумя другими, пристала к каравелле.
По знаку графа моряки подняли флибустьеров и переправили их на борт парусника. В тот же миг кто-то произнес с торжеством:
– Наконец-то и последний в моих руках!
33
Обещание кастильского дворянина
С кормовой рубки быстро сошел человек и остановился перед Черным Корсаром, которого освободили от пут.
Это был широкоплечий, внушительного вида старик с длинной седой бородой и мощным торсом. Несмотря на свои пятьдесят пять или шестьдесят лет, он отличался исключительной физической силой.
Он обладал наружностью старых венецианских дожей, водивших галеры царицы морей в победоносные походы против Османской империи.
Подобно тем доблестным мужам, он носил прекрасные стальные латы с чеканной насечкой, на боку у него висела длинная шпага, которую он при надобности уверенно пускал в ход, за пояс был заткнут кинжал с золотой рукояткой.
Одет он был по-испански: на нем был просторный камзол с буфами на рукавах из черного шелка, сорочка того же цвета и высокие сапоги из желтой кожи с раструбами и серебряными шпорами.
Несколько минут он молча смотрел на Корсара ненавидящим взором, затем медленно проговорил, понизив голос:
– Как видите, сеньор, удача на моей стороне. Я поклялся повесить всех вас и сдержу свое слово.
При этих словах Корсар живо поднял голову и, презрительно посмотрев на старика, ответил:
– Предателям везет на этом свете; посмотрим, что будет дальше. Убийца моих братьев, делай свое черное дело. Смерть не страшит никого из нас.
– Вы хотели помериться со мной силами, – продолжал холодно старик. – Вы проиграли и теперь заплатите за это.
– Хорошо, прикажи меня повесить, предатель.
– Не так скоро.
– Чего же еще ждать?
– Сейчас не время. Я бы предпочел повесить вас в Маракайбо, но поскольку город в ваших руках, то подождем до Гибралтара.
– Чудовище!.. Мало тебе смерти моих братьев?..
Глаза старого герцога загорелись огнем ненависти.
– Нет, – сказал он вполголоса. – Вы свидетель того, что произошло во Фландрии, и я не могу пощадить вас. Если вас не убить, то не сегодня завтра вы убьете меня. Я просто защищаюсь, а вернее, хочу избавиться от противника, который не дает мне жить спокойно.
– Да! Если мне удастся вырваться из ваших рук, то завтра же я снова пойду на вас войной.
– Я знаю, – проговорил старик, подумав несколько минут. – И все же при желании вы могли бы избежать позорного конца, которого вы заслужили как пират.
– Я вам уже сказал, что смерть меня не страшит, – гордо повторил Корсар.
– Мне известно мужество господ Вентимилья, – ответил герцог, нахмурив лоб. – Да, я имел возможность здесь и в других местах оценить их неукротимость и презрение к смерти.
Опустив голову на грудь, он мрачно зашагал по палубе каравеллы, затем, круто повернувшись, снова подошел к Корсару.
– Вряд ли вы поверите, кабальеро, – сказал он, – но я устал от ужасной борьбы, которую вы затеяли против меня, и был бы рад с ней покончить.
– Да, – ответил с иронией Черный Корсар, – и ради этого вы меня повесите!..
Герцог быстро поднял голову и, пристально посмотрев на Корсара, спросил его напрямик:
– А как вы поступите, если я отпущу вас на свободу?
– Употреблю все силы, чтобы отомстить за своих братьев, – ответил кавалер ди Вентимилья.
– Тогда мне не остается ничего другого. Я пощадил бы ваши жизни, чтобы успокоить душу, которую разъедают угрызения совести, если бы вы навсегда отказались от мести и вернулись в Европу. Я знаю, однако, что вы ни за что не пойдете на такие условия, и поэтому я повешу вас, так же как повесил Красного и Зеленого Корсаров.
– И как расправились во Фландрии с моим старшим братом.
– Замолчите!.. – вскричал герцог. – К чему ворошить прошлое? Пусть он мирно покоится в могиле.
– Свершайте же ваше презренное дело предателя и убийцы, – продолжал Корсар. – Уничтожьте последнего из рода Вентимилья, но предупреждаю вас, что на этом борьба не закончится, на смену мне придет другой, не менее отважный и сильный корсар,
