Учась в Драматической школе, Ольга поступает и в частную оперную школу Вирджинии Домельи, в прошлом итальянской звезды. Домельи запрещала Ольге петь песни, романсы, заставляя ее учиться исключительно оперной манере… «Но тайно от нее я училась петь и романсы у знаменитого Михаила Истомина и у Тоскина. Пела я в театре миниатюр, и от этого заработка и жила, а платили тогда хорошо… Профессорша ругала меня, узнавая, что я пою:
– Береги горло, это твой инструмент, а он у тебя золотой. Будешь меня слушать и хорошо учиться, и ты покоришь весь свет…
В 1917 году директор музыкальной драмы принял меня в свою студию театра и осенью я должна была начать работу в опере. Первой ролью будет «Кармен»… Я ликовала. Но – в это время произошел переворот не только в моей жизни, но и в жизни всей страны. Из голодного Петрограда я уехала к матери в Севастополь. А осенью поехала в Румынию для встречи с мужем, сыном и Женей. Потом опять в Петроград, где встретила новый год.
Я плачу оттого,Что бледной чередойПроходит жизнь мояБез смысла и без цели.Что веры нет в душе,Что песнь звучит с тоской,Что угли без огня,Без жару отгорели.Все, на что я надеялась, разрушилось. Музыкальная драма, где я должна была петь, закрылась. Все друзья, артисты и покровители, разъехались и разбежались кто куда. Город жил одной революцией.»
В начале 1918 года Ольга Петровна уезжает на юг. Сначала в Харьков, потом в Севастополь. Там она выступает на эстраде. Крымская газета писала, что из числа даровитых исполнителей Ольга Янчевецкая выделяется владением хорошей дикцией, сдержанностью, самостоятельностью в интерпретации.
«Я пела, зарабатывала на хлеб, но в городе уже были – то красные, то белые, то украинцы, то кавказцы. Я в политике ничего не понимала, всегда была от нее подальше. Зарабатывая в оперетте Чернова, я достаточно получала, но мысли о потерянном муже и сыне никогда не оставляли меня в покое.
В это время оккупация Бессарабии румынами, Украины немцами, Гражданская война – все это отрезало и Крым от России. Но я еще не теряла надежды найти мужа и детей, предполагая, что Василий Григорьевич не решится на возвращение в Россию в пучину войны, а сделает то, что сделали многие, – пробудет там, за границей, – в Швейцарии, куда его звали, или во Франции, где находились его родные. Но оказалось, что я плохо знала своего мужа и не смогла предвидеть, что он, с сыном и дочерью, весной 1918 года вернулся в Россию и делит свою судьбу со всем народом. Но об этом я узнала слишком поздно.
А тогда я растерялась, не знала, что делать. Как артистка, я имела все блага и у себя на родине, и эмиграция мне совсем не была нужна. Но этот хаос, кровопролитие, все в неизвестности… Брат убивает брата, и конца всему этому не видно. В этой схватке уже немало погибло моих родных и знакомых. Оба моих брата, офицеры, перед тем пролившие кровь за родину на войне, награжденные георгиевскими крестами, чудом спаслись из-под расстрела. И поэтому я решилась временно уйти от этого пекла. Уехать за границу, и, может, там найти свою семью.
И вот в конце 1920 года вместе с толпой беженцев я в Стамбуле… в конце декабря сошла с парохода на берега Сербии. Конечно, тогда я и не думала, что здесь придется прожить всю оставшуюся жизнь – почти пятьдесят лет.
После Второй мировой войны я перебралась из Сербии в Югославию. Сначала жила в группах советских артистов, писателей, художников…»
Затем в Белграде, выступая на сцене, на радио, снимаясь в кино, Ольга Янчевецкая быстро завоевала большую популярность. По слухам узнала, что вся семья ее погибла. Встречается с одним хорошим – и тоже одиноким – человеком, потерявшим жену и детей, Юрием Азбукиным, который в прошлом оканчивал Киевский университет. Случайно оказался мобилизованным на фронт, при том, что сам был юристом… Здесь, в Белграде, они подружились и поженились. Юрий становится ее аккомпаниатором и аранжировщиком. С ним она прожила до 1969 года.
В начале пятидесятых годов началось постепенное потепление в отношениях между Советским Союзом и Югославией. В Югославии стали появляться книги советских авторов, продавались и книги мужа Ольги, в частности, повесть «Чингис-хан», известная по всему миру. Эта книга была издана на сербском языке с портретом автора и его биографией. Кто-то из подруг принес книгу Ольге, она увидела – и упала в обморок, узнав, что муж и дети живы.
Стала разыскивать свою семью. Но в 1954 году Василия Григорьевича Янчевецкого не стало.
Впоследствии Ольга Петровна все же разыскала сына, свою сестру, нескольких родственников, а в 1970 году, когда ей было уже 80 лет, приехала к сыну в Москву. Гостила, видела своих внучку и правнучку. Потом сын навещал свою мать в Югославии. А в 1978 году Ольги Петровны Янчевецкой не стало. Умерла она на 89 году жизни, до последних дней выступая на эстраде, на радио, на телевидении…
В семидесятых она снималась еще в кино, а пластинки записывались и в семьдесят пятом, и в семьдесят седьмом. Интересно, что во время Второй мировой войны один немецкий офицер просил ее выступить перед офицерами. Янчевецкая отказалась, сославшись на то, что «давно не поет и совсем нет голоса».
Живя в Югославии, она очень дружила с Ю.С. Морфесси, встречалась с Вавичем, Сокольским… Помимо Югославии, Янчевецкая выступала и в других странах, много пластинок было записано певицей в Италии.
В 1977 году была опубликована книга о жизни Василия Григорьевича Янчевецкого (Яна) «Писатель и историк Василий Ян». Автором книги стал сын писателя.
Александр Николаевич Вертинский
(1889, Киев – 1957, Ленинград)
Вертинский в сотню раз выше всех нас композиторов, и поэт он выдающийся
Д. ШостаковичМой жанр не всем понятен. Но он понятен тем, кто много перенес, пережил, кто не знал спокойной, застылой, уютной жизни. И я боюсь пользоваться хорошими условиями жизни. Иначе я успокоюсь, «осяду» спущусь. И не смогу петь свои песни.
В четыре года Алеша остался без матери. На воспитание его взяла тетка, сестра матери. Старшая сестра Надя оставалась с отцом. Но вскоре не стало и отца, прекрасного, уважаемого в городе адвоката**. Ее взяла другая сестра матери, которая жила в другом городе. И так они жили долгие годы, не зная друг о друге.
Воспитанием Александра видимо никто не занимался. Учиться он
