Хотя чего здесь было такого, чего он не видел за минувшие дни? К тому же за прошедшее время алая жидкость успешно свернулась. Высохла до плотной тёмно-коричневой корочки и стала блестящей и гладкой на ощупь. Жуткий запах испарился вместе с пролитым бензином. Так что теперь тут пугаться? Нужно только бросить сверху какую-то тряпку, чтобы не испачкать штаны.
Решив эту проблему, он посмотрел в сторону приборной доски, установленной на задней стенке бака для топлива. Здесь тоже оказалось две дырки от пуль. Один свинцовый цилиндрик попал в круглый спидометр и превратил его в кучу обломков. Другой задел край амперметра и вывел приборчик из строя. Зато замок зажигания, расположенный слева, остался в полной сохранности.
Парень взялся за водительское сиденье. Откинул к задней спинке кабины и влез в ящик для инструмента, стоящий внизу. Нашёл в нём большую тряпку, которой погибший водитель вытирал раньше стёкла машины. Осмотрел, отметил, что она не грязней его пыльных штанов, и отложил в сторону. Сойдёт как подстилка.
Взял отвёртку с жалом подходящих размеров. Открутил четыре крупных винта и снял разбитую вдребезги панель управления. Под ней обнаружились дырки от двух попаданий.
Взглянув на отверстия в баке, парень невольно подумал: «Если бы пули не пронзили сначала людей, то остались бы очень горячими и топливо обязательно вспыхнуло. А так они слегка охладились человеческой кровью…»
Он оборвал свои глупые мысли и тотчас добавил: «К счастью, пули оказались обычными, а не зажигательными и не осветительным трассером. Медное покрытие стальной оболочки не выбило искру из жести. Бензин не загорелся, и машина осталась цела».
Всё остальное было достаточно просто. Парень взял острый нож, найденный Олегом на месте разгрома фашистской колонны. Срезал несколько веток с куста толщиной в мизинец. Очистил от тонкой зелёной коры и выстругал заострённые деревянные колышки длиной в пять сантиметров.
Вколотил их во все четыре отверстия в баке. Как во входные, так и в те, через которые кусочки свинца устремились наружу. Убедился, что все сидят достаточно плотно, и перешёл к радиатору.
Вбил в круглые дырки четыре затычки, а чтобы их не вышибло паром от нагретой мотором воды, решил закрепить всё покрепче. Порылся в ящике с инструментом. Нашёл тонкую медную проволоку. Обвязал ею концы каждой пробки и прикрутил к металлическим рёбрам теплообменника.
Закончив с мелким ремонтом, Павел поставил сиденье в рабочее положение и накрыл его найденной тряпкой. Сел на место водителя. С шумом втянул в себя воздух и, напрягшись в ожидании неудачи, повернул ключ зажигания. Парень не знал, что ему делать, если машина не заведётся, и всею душой надеялся, что мотор сейчас заработает.
Он нажал на стартёр и с облегчением услышал, как громко взревел сорокасильный карбюраторный двигатель. Не снижая холостых оборотов, парень выскочил из кабины. Опустил крылья кожуха и закрыл их на защёлки.
«Всё же полученные в Самаре уроки не прошли для меня даром», – с благодарностью подумал Павел об инструкторе по вождению, который учил его обращаться с машиной.
Вернулся в кабину и вывел грузовик из кустарника. Вспомнил, что у «полуторки» нет бензонасоса, а топливо подаётся в мотор самотёком. Вследствие чего при подъёме на горку горючее не течёт туда, куда нужно. Двигатель глохнет и приходится катиться назад, на ровное место.
Чтобы этого не случилось, он развернулся на свободной площадке, лежавшей на дне балки, и, медленно двигаясь задом, поднялся вверх по откосу. Выбравшись на просёлок, парень увидел ефрейтора и сержанта, обсуждавших эвакуацию роты.
Весело помахал им рукой. Остановил медленно едущий автомобиль и заглушил двигатель, работавший на тихом ходу. Потянул на себя рычаг тормоза. Выскочил из кабины и побежал к мотоциклу.
Пока он добирался до «BMW», пока на нём возвращался назад и ставил возле автомобиля, с холма начали спускаться солдаты. Те из раненых, кто был в состоянии нести какой-либо груз, тащили его на себе. Кроме шинелей и «сидоров», кто-то нёс винтовки ослабевших товарищей, кто-то коробки с патронами, кто-то дегтярёвские «ДП-27».
Четыре самых крепких бойца остались на вершине холма и время от времени стреляли в фашистов из своих «трёхлинеек». Палили в общем-то зря, а делали это лишь для острастки, чтобы уцелевшие фрицы не могли поднять голову и не видели, как пехотинцы покидают позиции.
Те из солдат, кто мог двигаться сам, спустились с холма. Скрытно подошли к тому перелому дороги, что закрывал машину от фрицев, лежавших возле холма. Установили на нём «ручники». Легли рядом на землю и заняли оборону.
Тем временем Павел взял резиновый шланг. Опустошил бак мотоцикла и все ёмкости, что висели на бортах у коляски. Весь бензин слил в одну большую канистру. Отнёс её к автомобилю. Открыл блестящую крышку, стоящую на верхнем крае капота возле среднего импоста лобового стекла. Открыл горловину и заполнил почти пустой бак.
Набралось почти тридцать литров, что должно было хватить приблизительно на сто пятьдесят километров пути. Затем взял жестянку с надписью «Wasser». Налил в радиатор воды до самого верха. Убедился, что пробки держат надёжно и нигде ничего не течёт. Облегчённо вздохнул и занялся другими делами.
Придерживая «BMW» ручкой тормоза, стоящей на правой половине руля, повёл мотоцикл вперёд. Упираясь ногами в пологий склон, медленно скатил трёхколёсного друга в глубокую балку. Загнал в кусты, где раньше стояла «полуторка», и закидал ветками широкий проход.
Отступил на десяток шагов. Глянул со стороны и увидел, что маскировка отлично работает. К сожалению, так будет лишь до тех пор, пока не придут холода. Затем ветви сбросят густую листву. Кусты станут сильно просвечивать, и мотоцикл будет виден с дороги.
«Хотя, чего о нём думать теперь? – оборвал себя Павел. – Ещё неизвестно, удастся ли нам уцелеть в ближайшие дни?» Он выбрался из балки на пыльный просёлок. Усталым движением вытер лоб, взмокший от сильной жары. Подошёл к пустому автомобилю и стал кантовать вещи, отобранные для перевозки.
Олег, ефрейтор и пара бойцов, что получили самые лёгкие раны, работали в качестве грузчиков. Первым делом перенесли вниз старшину и лейтенанта, находившихся без сознания. Подняли их в кузов «полуторки». Устроили на расстеленных шинелях возле кабины и вновь отправились на вершину холма.
Добравшись до позиции артиллеристов, принялись разбирать миномёты. Таскать их к машине и укладывать на грузовую платформу. По окончании транспортировки орудий настала очередь двух тяжёлых «максимов». Их тоже разъяли на отдельные части: ствол, щиток и стальную станину. Каждый взял, сколько мог унести, и по очереди спустили к подножию кургана.
Причём всё это сделали скрытно, чтобы недобитые фрицы, лежавшие на земле, не заметили эвакуации советских бойцов. Не то фашисты поднимутся на ноги и рванутся в атаку. А сколько их там уцелело, никто
