— Надо солдатам рассказать об этом! — взволновано предложил Дорм.
— Ага! И побыстрее, — поддержал Лам брата дрожащим голосом.
Все замолчали. Время вновь потекло как густое желе сквозь сито — очень медленно и неохотно. Лам боялся что-то сказать, страх намекал ему, что дракон еще где-то рядом. Дорм размышлял над тем, как летающей твари удалось оказаться так далеко от границы. Батя молился всем известным богам, чтоб он и его сыновья остались сегодня живыми.
— Тварюкы вроде не выдно, бэрэм весла и мчымся в деревню, — отец семейства медленно поднялся на ноги, вертя головой во все стороны.
— Так мы же можем включить мотор и очень быстро добраться домой, — наивно предложил Лам.
— Сына сына, — улыбнулся батя, — мы включым мотор, и тварюка прылэтыть быстрей, чем наша лодка успэе отплыть от берега. Так шо беры веслеус, садысь у лодеус и гребы водеус! — Батяня всегда считал, что подходящее время для любой шутки — это прямо здесь и сейчас.
Глава 2 (Наемники)
Время уже давно перевалило за полночь. Луна ярко освещала всю округу, придавая зданиям некую таинственность, даже можно сказать, загадочность. Но, по сути, если брать в масштабах вселенной, освещать то особо и нечего было. Два десятка жилых двухэтажных домов, выстроенных из массивных бревен рыжеватого цвета, небольшой рынок, загон для коз, да гигантская таверна с гордым названием «Одинокий волк». На втором и третьем ярусе этого заведения сдавались комнаты для приезжих. Весь огромный подвал занимали десятки бочек с пивом и вином. На первом этаже располагался зал для посетителей и кухня.
Этим очень поздним вечером в главном зале «Одинокого волка» было многолюдно. На всё помещение горело всего с десяток свечей. Достаточно темно, но разглядеть лица зевак особо труда не составляло.
За барной стойкой стоял хозяин заведения — упитанный лысый мужичок с огромными чёрными усами и в засаленном фартуке. Своими хитрющими глазами он всматривался в лица посетителей и определял, кому еще подлить, кому поднести еды, а с кем можно и поболтать, выудив из клиента полезную информацию.
Всё было как всегда. Лишь незнакомая троица в углу зала не давала покоя вниманию владельца. Нет, приезжие захаживали часто, но эта компашка почему-то беспокоила его. Больше всех выделялась девушка, с копной светлых волос, доходивших ей до шеи и милым личиком. Одежда на ней не броская, но и не заурядная: стёганная кожаная курточка, без правого рукава, серые обтягивающие штаны, коричневые ботинки и кожаные перчатки. Обычная с виду девушка, если бы не глаза. Что-то с этими голубыми глазами было не так, но в этом полумраке всякое может привидеться.
Справа от нее сидел высоченный коротко стриженный брюнет в чёрной рубашке без рукавов и тёмно-зеленых широченных штанах. Руки его были полностью покрыты татуировками, под левым глазом так же расположился маленький черный треугольник. Этот человек, обладавший острыми чертами лица и щетиной, плавно переходившей в небольшую бородку, что-то уверенно и непрерывно разъяснял своим собеседникам.
Ну и последним из сидевшей троицы был коренастый гном с лысой макушкой, седой длинной бородой и черной повязкой на правом глазу. Его серая майка, черные штаны и тяжелые ботинки отлично вписывались в общий гардероб этой троицы.
Посверлив их взглядом еще пару минут и попытавшись по губам понять, о чем они говорили, хозяин таверны окончательно потерял всякий интерес к этим кадрам — обычные наемники, которым лишь бы напиться и забыться до следующей халтурки, с них даже денег особо не поимеешь, одним пивом и чесночными сухарями закидываются.
— Но это ж не логично! — сказал Ал, возмущенно тряся растопыренными руками над столом. — Давай еще раз. По порядку. Ты тащишься от холодного оружия, так?
— Верно! Холодное оружие — вот истинный инструмент воина. Он годами оттачивает мастерство, выбирает клинок или топор, который стал бы продолжением его руки. И в битве с противником победа зависит напрямую от навыков бойца, его оружия и его ума! — согласился Орум, сопровождая свою речь громкими ударами кулака о стол.
— Отлично. Тогда идем дальше. А стрелковое оружие ты ненавидишь, так?
— Призираю! Оно оскорбляет саму суть понятия «оружие». Что доблестного в том, чтобы нажать на спусковой крючок и всадить пулю во врага? Да с этим справится даже ребенок, особого умения здесь не требуется!
— И с этим разобрались, мечи ты любишь, пушки — нет. Следуем дальше. Так же ты любишь любые механизмы, к ним мы отнесем машины, ловушки, мины и тому подобное, так?
— Всё верно.
— Так автомат это ж тоже механизм! — выкрикнул Ал, негодуя от этой несостыковки. — Как можно ненавидеть автомат, но любить мину? Это ж по сути одно и то же.
— А ты дерьмо с лопатой то не путай! — сурово промолвил Орум. — Автомат — это орудие нечестного убийства. А мина или ловушка — это доблестная охота…
— Мужчины, давайте наконец выпьем за удачно выполненный заказ. — перебила Елена этот спор, который ей уже порядком надоел.
— Согласен! Друзья мои, коллеги ненаглядные, мы завалили четвертого дракона.
— И раздолбали уже две машины. — Орум как всегда был заядлым реалистом и по совместительству ворчуном.
— Старикашка, ты слишком строг к нам. Без потерь в нашей профессии не обойтись. Уж лучше пусть мы потеряем машину, чем одного из нас. О! Да это же отличный тост. Выпьем! — выкрикнул брюнет последнее слово и поднял уже четвертую кружку пива.
Орум с высказыванием Ала был не согласен. Спокойный, добрый, адекватный, но вечно бурчащий старикан души не чаял в их последней машине. Даже имя придумал — Кара. И то, что сейчас предмет его обожания гнил и ржавел где-то в пустыне, уж очень скверно сказывалось на его настроении.
Заказав еще по одному тёмному, Орум вновь ударил кулаком по столу, привлекая внимание своих коллег и изрек:
— Я вот чего не могу понять. Зачем? Зачем жить в пустыне? Зачем везти огромные бревна за тысячи километров и строить из них дома в заднице мира? Зачем каждый день страдать от этой жарищи? Зачем?
— О-о-о, мой одноглазый друг, — протянул Ал, прилично надпив из бокала, — у меня для тебя припасена отличнейшая история.
Елена улыбнулась. Как же наемница любила такие
