— «Этот человек — Слуга Божий. То, что делает он, помогает Братьям и Сёстрам твоим найти истинных грешников и судить их. Раньше подобное зло обходило стороной глаз правосудия, но с этими священниками наша работа становится легче, Иорфей. Уверяю тебя, сын мой! Он не один такой! В каждом районе ты можешь увидеть подобных ремесленников, раздающих кресты порочные в руки грешные. Они помогают нам служить Отцу нашему Создателю… и одаряют нас серебром за это».
В руках Епископа я увидел мешок, в котором гремели серебряные монеты. Множество монет. Мешок этот мог быть подарком ремесленника, но если это воистину так… Я… ушёл прочь, не сказав и слова. Я знал, что сказать ему, но я промолчал. Для блага своего промолчал. В словах его я слышал нотки лжи, а в руках его — взятку. Я не верил ему! Отрекался от его правды! И делами своими я должен был заслужить похвалу, а получил оскорбления!
Меня обвинили в самосуде. Нашли тела мужские и обвинили меня в деяниях грязных. Братья и Сёстры мои перестали брать меня в свои ряды, оставляя меня сидеть в старом складе, среди щепок, пыли и гниющего сена. Даже Сестра моя Элиза перестала навещать меня, а в спальнях Сестёр невозможно было её найти. Боялся я за её судьбу и молился за неё перед сном. Все, что мне оставалось делать — ждать повторного, Третьего крещения. Может тогда мне удастся… спасти свою душу. Сердце моё заливалось горем. Во сне своём я молил Отца-Создателя о спасении. Молил о благополучии Сестры своей, нашёптывая в небеса:
— «Сохрани нас Боже. Обереги от грехов и мучений вечных. Обрати свой взор на судьбу мою и скрой её от глаз чуждых. Не дай тёмной руке… забрать нас. Сохрани нас, молю».
Комментарий к Глава II: Грехи.
19.07.17 — Второе чтение этой части закончено. Изменения приняты.
=== Глава III: Побег ===
Под звон церковных колоколов пробудился я. Близок был мой долгожданный момент. Час, к которому я так упорно готовился. Сердце моё билось в страхе, а руки начинали дрожать, но я не преклонился перед страхом этим! По моей воле подготовили Третье крещение, и пройти его я должен был с гордостью! Не повернуть назад! Не склонить колена! Испытание это подготавливали Братья и Сёстры мои, отдавая пот свой и силы свои! И не следует мне рушить их надежды на моё спасение! Все, что сделать я должен был — провести через неё Сестру Элизу и окунуть её в чистые воды. Ибо так доказывается чистота души людской.
«Просыпайся, Иорфей. Не заставляй нас ждать». — Именно Брат Савелий разбудил меня подобными фразами. Звенел кольчугою своей с каждым сделанным шагом. Он буквально повторял момент прошлого моего Крещения, за странный сон его выдавая. Иронии ради, я пробурчал в его сторону:
— «Иди… буди Сестёр своими песнопениями».
«Чтоб ты в бездну провалился со своими шуточками, Даемонов сын». — Савелий проклинал меня за подобный юмор, хотя в прошлый раз он без устали хохотал над этим. Воистину, прошлое Крещение было похоже на сон. Сейчас же этот сон — кошмар нескончаемый.
Часами раннее меня кормили в Обеденной и благословляли многочисленными путями, а сейчас я… голодный и холодный, в тишине и темноте. И постель моя теперь — не кровать в Братских покоях, а гниющий стог сена в старом складе. Лишь маска на лице моём указывала мне на реальность. Реальность жестокую, мрачную, беспощадную. Смириться я должен с этим. Принять правду эту и идти вперёд, не оглядываясь.
Сестра Элиза ждала моего появления у дверей церковных. С очами светлыми, в одеждах свежих. Единственное лицо, которому я мог доверять… смотрит прямо на меня, приветствуя меня улыбкой светлой. Но улыбка эта пропала, когда встал я рядом с ней, положив руку на её плечо. В теле Сестры я чувствовал дрожь. На щёках её засверкали слезы кристальной чистоты, что стекали от страха… и от боли. В ужасе убрал я руку свою и увидел… лёгкое пятно на одеяниях белых. Багровое пятно, что портило одежды Сестры моей.
«Н-не пугайся, братец», — успокаивала она меня, аккуратно схватив руку мою. — «Я буду сдерживать боль эту из последних сил, когда ты будешь нести меня на руках своих».
Я был благодарен доверию Сестры моей, но пугаться я должен не ран этих, а огней очищения на пути нашем. Представлял я картины ужасные. Как Сестра моя сгорает на руках моих, раздирая душу мою криками. От одной лишь мысли меня бросало в ужас. Не хочу я видеть от Сестры моей лишь прах да угли! Не хочу отдавать огням этим единственную душу, которую я так сильно хочу спасти! Я был готов сдаться и пасть перед судом в этот же миг… если бы не Сестра Элиза, обнявшая меня руками своими нежными. Она тоже испытывала этот страх. Представляла эту картину на глазах своих. Мы оба боимся своей судьбы… и вместе мы хотим найти истину на пути нашем.
«Усмири свой страх, Сестра. Вытри слезы», — словами своими я пытался вернуть улыбку Сестры Элизы. Смыть все страхи и мысли кошмарные прочь. Провёл я рукой своей по её щеке и произнёс: — «Бояться мы должны лишь Даемонов да грехов своих. И даже если во мне растёт Даемоническая тьма, то в одном я точно уверен — душа твоя чиста. Прими благословления мои и наберись терпения. Они нужны будут тебе в этот час».
И вновь словами своими я радовал Сестру Элизу. И вновь я чувствовал тепло в сердце своём. А только массивные двери церквей начинали раскрываться перед нами, представляя нам жар огней святых — ни страха, ни слез, ни единой капли сомнения не было в наших душах. Мы были чисты. Непорочны.
«О, Отец наш Создатель! Благослови и очисти их! Благослови детей своих тёплым взором! Проведи же ты слепое стадо по путям Чистым рукою своей твёрдой!» — мольбы Епископа предзнаменовали час нашего с Сестрой испытания. Молитвы его были мне известны, но Епископ читал их без интонации. Без желания. Не как в прошлый раз. Он даже не стал наблюдать за нашим продвижением, отдав свой
