Когда он разомкнул объятия, вместе с холодом и слабостью пришло понимание. Боль и горечь обмана шевелились внутри, как мерзкие копошащиеся червяки. Аори согнулась, прижимая кулак к животу, пытаясь заглушить, задавить это чувство, и последние слезы упали с ресниц на пол.
– Что ты сделал? Заколдовал ее?
Ян стоял рядом. Его грудь тяжело, одышливо вздымалась, брови сошлись в одной точке, выдавая клокочущий гнев.
– Себя. Создал образ того, которого она любит.
– Какие сильные у нее чувства к Джою, – с ненавистью процедил граф. – Какие яркие…
Гарл едва сдержал рвущиеся с языка слова. Образ в сознании Аори Лейтом не был.
Даже человеком не был вовсе.
– Проходи, – Ян приобнял пленницу и небрежно махнул рукой, показывая, что в магах здесь больше не нуждаются. – Подкрепись. Нас ждет длинная ночь, а ты двое суток не ела. Неудивительно, что еле на ногах держишься.
Она вздрогнула, крупно, резко. Граф посильнее сжал пальцы на тонком плече и заглянул Аори в лицо, словно что-то искал.
– Наверняка тебе интересно, как дела у Лейта? Присаживайся, ешь, а я буду рассказывать.
Он отодвинул стул, заставил Аори сесть, наклонился к самому ее ушку и вдохнул запах. Тонкая жилка на шее едва заметно пульсировала, и Ян провел по ней кончиками пальцев.
– Я знаю теперь, как ты любишь, – он с удовольствием заметил, что руки Аори дрожат. – Как ты мечтаешь и веришь. И я заставлю тебя испытывать это снова и снова.
КняZz. Адель.
9.
Раньше Лейт думал, что самое отвратительное, самое ненавистное – его бессилие. Беспомощность, с которой он ничего не мог поделать. Но за последние сутки пересмотрел свое мнение.
Хуже всего – каждую секунду следить за собой. Ноги затекали, ныли и болели, хотелось встать, размяться, потянуться до хруста в суставах. Но он вынужденно изображал прежнего калеку, и не смел выдать себя ни единым движением. Придворные то и дело заглядывали с тупыми, абсолютно идентичными вопросами, и выгнать их, запереть дверь и заварить чай было некому.
За окном постепенно стемнело, но дворец гудел, как растревоженный улей. Правда, местная «матка» успешно избегала расспросов, так что отдуваться приходилось не значимому прежде «трутню».
«Зачем я вообще сюда вернулся? – раздраженно подумал Лейт, выпроводив очередного гостя. – Надо забрать документы и валить. Домой. Ждать.»
Он с силой провел ладонью по лицу.
«Муха, влипшая в несколько паутин сразу, вот кто я. Любая попытка трепыхаться добавляет липких нитей. Пора остановиться и выполнить клятву. Иначе я не только не помогу Аори, но и сам… Что там говорят о нарушивших договор? Мир их отторгает. Они теряют удачу, вдохновение, смысл жизни, все то, что невозможно нормально анализировать и описать.
Демоны, зачем я в это встрял, почему чувствую себя ответственным за нее?
Потому, что Аори спасла мне жизнь?»
Торопливый стук в дверь прервал его размышления, и Лейт тихо выругался. Ушел, называется…
Сканер считал метку. Как бы ни хотелось, Джой не впустить этого человека права не имел.
– Мило, – Мирх хохотнул, появившись на пороге. – Но с ковром смотрелось бы уютнее.
Заметив ряд бутылок для гостей, лидер «свободных» оживился, по-хозяйски изучил их и плеснул в стакан из одной – высокой, с длинным горлышком.
Отхлебнув из стакана, непрошеный гость отставил его в сторону, провел ладонью по гладкой столешнице и принялся рассматривать свою конечность, будто проверял качество уборки.
– Раньше лежал.
– И что ж убрали?
– Колеса застревали.
– Прошу прощения, – Мирх деланно всплеснул руками. – Я порой ужасный невежа. Не получил родового воспитания, знаете ли. К слову, о родах…
Он подался вперед, и Лейту решительно не понравилось злое, полубезумное выражение в бегающих глазах.
– Я заглянул, чтобы дать небольшой дружеский совет. Совсем маленький. Крошечный, так сказать, – тонко улыбнувшись, Мирх двумя пальцами показал, насколько крошечный.
– Ну, продолжайте, – Лейт откинулся на спинку и иронично приподнял брови.
– Мы все, знаете ли, подвержены обстоятельствам. Порой очень несчастливым, вынуждающим, например, убирать ковры. Вы, конечно, погрязли в этом деле с Законами, глубоко теоретическом деле. Но вот он, мой совет: если вдруг обстоятельства начнут складываться неблагоприятно… оставьте эту бредятину. В конце концов, ваша область – техника и немножко магии, не так ли? А не обряды и свойства крови.
Мирх рассмеялся и развел руками, показывая, что ничем не хотел задеть.
– Это совет или угроза?
– Угроза? Какое странное предположение, может, оно вызвано ссорой с Баго? Лана-то не склонна прощать обид. Говорят, вы в Арканиум рванули, как подстреленный.
– Кто говорит? – прищурился Лейт.
– Слово тут, слово там, – Мирх насмешливо покосился на него и вернулся к изучению собственной ладони. На секунду нахмурившись, он снял с рукава невидимую пылинку и брезгливо отправил ее в непродолжительный полет.
– Разговор теряет смысл, – Лейт, забывшись, едва не встал. – Мне пора.
– Куда, в Арканиум? За новыми материалами для бесполезного, или, скорее, вредного для всех дела?
– Я должен отчитываться?
– Язык – явно ваш враг, – вздохнув, Мирх поправил пиджак. – Можете нажить себе двух врагов сразу. А это очень опасно, не так ли? Подумайте о моем дружеском совете на досуге. Несчастливые случайности имеют свойство идти по нарастающей.
Бросив быстрый взгляд вбок, он будто ненароком смахнул со стола стакан. Толстое стекло раскололось на две части, под ним растеклась небольшая лужица.
– Как досадно. Похоже, это первая, самая небольшая, полностью случайная неудача.
– Хорошо, что у вас хотя бы нет особенности.
– У меня есть талант, – Мирх кивнул, довольный его реакцией. – И примеры для подражания.
– Кто? Луниры, или, может, Тройны?
– Ну не вы же, в самом деле. Всего хорошего, господин Джой.
Лейт задумчиво смотрел вслед.
Третья сила… Власть Мирха строилась на людях – не отдельно взятых, а том безликом, сером стаде, потребности которого так легко удовлетворить. Еда, богатство, безопасность, размножение. И удовольствия.
Если взяться за ниточку, ведущую от захудалого степного борделя, она вела к Мирху. И от элитного ночного клуба – тоже к Мирху. Не слишком легальный бизнес, но поймать его на чем-то существенном не удавалось, а положение в совете обеспечивало минимум проверок и придирок.
Так зачем же он пришел к тому, кого прежде не замечал? Ответ только один: почувствовал угрозу своей власти. Если обычные люди узнают, что могут попасть в рода, насколько они этого захотят? Что будут готовы сделать, и для кого?
Лейт потряс головой, но мысли не соизволили выстроиться в связную цепочку.
«А что готов сделать я сам?»
Неожиданно усмехнувшись, он подхватил со стола зеленую папку и направил коляску к выходу.
Ему нравилось чувствовать себя нужным. Значимым. Не просто перекладывать детальки с места на место. Нравилось решать, бороться и преодолевать. Чем больше препятствий, чем выше ставки, – тем лучше.
Сообщение Лунира пришло на полпути
