Загружая в сеть свое программное обеспечение, Накамото снабдил его так называемым исходным блоком – первым из всех существовавших блоков из 50 биткоиновых монет. В течение следующих шести дней ему предстояло добыть намного больше – до 43 тысяч монет – при условии, что оборудование выдержало бы заложенный в нем темп по майнингу блока биткоинов каждые 10 минут. По курсу августа 2014 года такой трофей стоил бы около 21 миллиона долларов, но в то время их стоимость равнялась нулю, поскольку Накамото не мог ни перевести их кому-нибудь, ни «потратить» как-то иначе. Если считать отличительной особенностью валюты полезность, то на той начальной стадии существования биткоин не имел ее вовсе. Ему позарез требовались новые приверженцы.
Итак, через шесть дней после «добычи» исходного блока Накамото вновь появился в той же закрытой рассылке для криптографов и сообщил своим читателям, что программа готова: «Объявляю о старте биткоина – новой электронной денежной системы, использующей пиринговую сеть для предотвращения дублирования расходов»[32].
А затем шло основное коммерческое предложение: «Система полностью рассредоточена и не имеет центрального сервера или какого-либо централизованного управления».
Участники рассылки, слышавшие подобные объявления и ранее, не имели, однако, доказательств того, что Накамото удалось разрешить проблему, похоронившую проекты его предшественников, а именно предотвращение мошеннических транзакций – проблему «двойной траты» средств – в отсутствие какого-либо центрального органа, занимающегося проверкой их достоверности. Как бы приверженцам криптовалют ни претила сама мысль об этом, но решить задачу верификации, не прибегая к помощи центрального органа вроде банка, не представлялось возможным.
Так или иначе, очередная инициатива Накамото встретила весьма прохладный прием. Некоторые участники немедленно сосредоточились на критике наиболее очевидных уязвимых мест биткоина: электроэнергия для майнинга блока биткоинов обойдется дороже, чем он сам, не говоря уже о разрушительном ущербе для окружающей среды. Профессор астрономии из Университета штата Индиана Джонатан Торнбург указывал на еще одну серьезную политическую проблему: «Ни в одной ведущей стране мира правительство не позволит биткоину в его нынешнем виде функционировать в крупных масштабах»[33].
Даже в относительно небольшой группе участников этой рассылки встречались совершенно разные люди: астрофизик, разработчик программного обеспечения, консультант по вопросам безопасности, писатель-фантаст. Они вовсе не были одержимы идеей создания цифровой валюты. Одних больше интересовали проблемы компьютерной безопасности. Другие пытались усовершенствовать шифрованную электронную переписку. Большая их часть считала бессмысленным тратить время на проект, представлявший собой не что иное, как повторение старой, давно провалившейся идеи.
«Все мы говорили: “Ну-ну, конечно, неплохо”, – улыбаясь, рассказывал Левин пять лет спустя. – Нам не приходило в голову, что биткоин станет удачным коммерческим проектом»[34]. По сути, только когда мы попросили его поговорить о тех временах, Левин вспомнил, что вообще значился в том списке рассылки, что присутствовал при запуске биткоина в обращение и что был в лагере сомневающихся в правоте ныне легендарного, но так и оставшегося неизвестным Сатоши Накамото. Правда, он может утешаться тем, что был не одинок. Из нашего разговора стало понятно: многим казалось, что Накамото продолжает искать таинственный клад, хотя все остальные давным-давно отказались от этой затеи.
Вероятно, негативную роль сыграло и то обстоятельство, что никто не знал, кто такой Накамото. Члены сообщества шифропанков и криптографов придавали огромное значение анонимности, но друг друга они более или менее знали. Большинство из них пользовались своими реальными именами, а остальных хорошо знали по псевдонимам. Как и в реальном мире, в онлайновых сообществах репутация каждого отдельного члена зависит от степени его вовлеченности в общественную деятельность. До октября 2008 года никто ничего не слышал о Сатоши Накамото – в один прекрасный день он просто появился из ниоткуда. И этому есть только одно объяснение: раньше его никто не принимал всерьез. «Он был просто именем в списке рассылки», – замечает инженер из Университета Кларксон[35]. В то время он понятия не имел, добьется ли биткоин успеха и сможет ли стать влиятельной силой.
«Возможно, имело бы смысл прикупить немного монет на случай, если мы добьемся успеха», – посоветовал как-то раз Накамото скептически настроенному обозревателю. Как сказал бы маркетолог, это был скрытый рекламный питч, но ориентированный на ключевую цель. Шедевр Накамото обратился бы в пыль, если бы другие не стали его использовать. Раскрутку биткоина надо было с чего-то начать. Накамото стал его первым пользователем. Теперь требовался второй. К счастью для биткоина и его изобретателя, нашелся человек, протянувший руку помощи.
На тот момент тридцатитрехлетний Хэл Финни был ведущим разработчиком в компании PGP, основанной легендарным активистом криптографического движения Филом Зиммерманом. Его программное обеспечение, иронически прозванное «На редкость надежная приватность» (Pretty Good Privacy – PGP), способствовало популяризации систем шифрования с открытым ключом для электронной почты. Одному из первых и наиболее известных лидеров движения шифропанков, Финни приписывают авторство многих криптографических инноваций, в том числе создание анонимных почтовых серверов, позволяющих отправлять электронную почту, не раскрывая личных данных. В 2004 году он анонсировал собственную версию цифровых денег. Как и в биткоине, в модели Финни использовалось кодирование на основе «доказательства работы», изобретенное в 1997 году британским криптографом Адамом Беком для верификации и количественной оценки вычислительных мощностей, необходимых для создания цифровой валюты и наделения ее стоимостью (это критически важная и одновременно весьма сложная концепция для понимания того, как владельцы компьютеров «добывают» криптовалюту, вводят ее в оборот и наделяют стоимостью, основанной на стоимости затраченных на ее майнинг ресурсов, то есть дают «доказательство работы»). Пока нам достаточно понять основную идею: взамен ценной привилегии создавать валюту от компьютера могут потребовать выполнения задания – в данном случае решения сложной вычислительной задачи. Мы еще вернемся к этому вопросу после того, как рассмотрим механизм действия криптовалюты в главе 5.
Работа Финни в области цифровой криптографии связывает его имя с решением основной научной проблемы, характерной для биткоина и всех остальных криптовалют, равно как и их философского обоснования. На протяжении большей части истории криптографии, с момента зарождения в Древнем Египте, ее суть состоит в создании языка шифрования для сохранения текста послания в секрете[36]. Свое название криптография получила от греческих слов «скрытый» и «писать». По большей части системы криптографии использовали правительства и военная элита для защиты государственных секретов и обмана врагов. Но в цифровую эру, когда возможности науки экспоненциально растут благодаря применению компьютеров, способных разработать алгоритм для выполнения все более сложных шифровальных задач, криптография получила гораздо более широкое применение, превратившись в способ защиты личной, корпоративной и государственной информации. В наше время братство криптографов раскололось и его члены пошли разными, если не сказать противоположными, путями. Некоторые рассматривали криптографию как коммерческий проект, устроившись на работу в компании и правительственные структуры. Но кто-то видел за ней более высокую цель, ассоциируя ее возможности с борьбой за права человека и личную свободу. Шифропанки, близкие по убеждениям к анархистам и либертарианцам, оказались в рядах наиболее радикальных активистов движения; другая их часть не обнаруживала своих взглядов столь явно. Но все, кто стремился использовать свои знания для запуска социальных реформ, рассматривали криптографию как инструмент защиты неприкосновенности личной жизни и передачи власти от больших централизованных учреждений к находящимся от них
