Пленум Верховного суда РФ в своем постановлении[637] обобщил признаки международного договора, с помощью которых суды при рассмотрении гражданских, уголовных или административных дел определяют, может ли такой договор применяться непосредственно (самоисполнимый ли он). Эти признаки следующие: договор официально опубликован; в нем нет указаний на обязательства государств-участников изменить внутреннее законодательство; он вступил в силу и стал обязательным для РФ; он не требует издания внутригосударственных актов для своего применения; положения договора способны порождать права и обязанности для субъектов национального права; договор ратифицируется, если это необходимо для введения его в действие. В п. 4 постановления специально отмечено, что применяется лишь тот вступивший в силу международный договор, согласие на обязательность положений которого выразила РФ в лице компетентных органов государственной власти посредством одного из действий, перечисленных в ст. 6 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»[638].
Вопрос о месте норм международного права и об их соотношении с внутренним правом в российской правовой системе решается вполне однозначно. Конституция РФ прямо закрепляет в общей форме приоритет норм международного права: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»[639]. В этом положении Конституции РФ указаны две категории международно-правовых источников: 1) общепризнанные принципы и нормы международного права и 2) международные договоры.
В упомянутом ранее постановлении Верховного суда РФ[640] говорится и о месте международных соглашений в иерархии норм правовой системы. Если Российская Федерация выразила в форме федерального закона согласие на обязательность действующего международного договора, то правила данного договора приоритетны в применении в отношении российских законов, что отражено в судебной практике[641]. Верховный суд РФ также высказал однозначную позицию на тему недопустимости превалирования судебных актов над международными договорами: «При осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации… неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права»[642].
Международное право имеет прямое действие на территории государства с его санкции и как часть национальной правовой системы. Внутригосударственная правовая система воспринимает не международное право как особую подсистему, а лишь содержание его норм. В результате нормы международного права сохраняют свой статус, не изменяясь. В соответствии с ними создаются нормы внутреннего права. В этом и состоит суть инкорпорации (имплементации), т. е. включения норм международного права в право внутригосударственное. Как заметил по этому поводу профессор Р. Мюллерсон, «включение международных норм в правовую систему страны не означает, что лев становится котом»[643]. Международные нормы действуют как часть правовой системы государства и обеспечиваются присущим именно этой системе механизмом.
Известный российский исследователь О. И. Тиунов сформулировал данное положение следующим образом: «Войдя благодаря инкорпорации в систему российского национального права, они не теряют международно-правового качества, т. е. остаются частью международно-правовой системы»[644]. Данный взгляд, согласно которому международный договор в результате его утверждения (ратификации, простого опубликования) не переходит из одной системы (юридического состояния) в другую, не превращается во внутринациональный нормативный правовой акт и не утрачивает статус источника права, отражен и в ранее упомянутом постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5. Это значит, в частности, что при применении международно-правовых норм должны учитываться и правила толкования, специфически присущие именно международным нормам.
В работах по международному налогообложению, опубликованных в России за последние годы, не осталась без внимания и классификация международных соглашений по налоговым вопросам[645]. А. А. Шахмаметьев предлагает такую классификацию[646]:
Общие соглашения, имеющие политический характер, содержащие условия сотрудничества государств и фиксирующие их принципиальные договоренности в решении проблем налогообложения, его условия и принципы[647].
Международные соглашения, определяющие условия экономической интеграции государств, включая налоговые вопросы[648].
Соглашения, главным образом регулирующие отношения государств по взиманию налогов. Сюда относятся соглашения об избежании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от уплаты налогов, а также соглашения, устанавливающие принципы и общие правила взаимодействия государств в налоговой сфере и налогового сотрудничества (могут условно быть обозначены в целом как «налоговые соглашения»).
Как пишет А. А. Шахмаметьев, наиболее многочисленны в последней группе соглашений общие налоговые договоры об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал (или имущество)[649]. Сюда же включаются специальные налоговые соглашения в области транспорта и международных перевозок[650] либо в отношении некоторых налогов, взимаемых с определенных категорий налогоплательщиков, например персонала авиапредприятий[651]. Существуют международные соглашения, включающие в себя нормы об освобождении от таможенных пошлин и налогов определенных товаров[652] и т. д. К этой же группе относятся многосторонние и двусторонние дипломатические и консульские конвенции и соглашения, освобождающие дипломатических и консульских работников, дипломатические и консульские миссии от налогов, сборов и пошлин на территории принимающей стороны[653]. Сюда также относятся соглашения о взаимоотношениях международных организаций со странами местонахождения этих организаций (представительств их органов), в которых определяются правила размещения и работы организаций на территории принимающей страны, предоставления налоговых льгот для организаций и их сотрудников, а также представительств государств при этих организациях[654]. Наконец, это могут быть международные соглашения о порядке предоставления участков территории государства одному или нескольким иностранным государствам, в которые включены нормы о действии налогового законодательства принимающего государства в пределах данных участков, о таможенном и налоговом режиме ввозимого на них имущества
