Посидев немного, пока машина покидала территорию аэропорта, он набрал номер дочери Болотова.
Женщина ответила после долгой паузы:
– Майор?
– Я, – сказал Барсов. – Вы сильно заняты?
– Н-нет, – с запинкой ответила Ева. – А что?
– Надо обсудить наши дальнейшие планы и принять участие в разборе полётов.
– У меня… проблема…
– Что случилось?
– Кажется, за мной следят.
– Кажется?
– От Смоленки до дома мою машину сопровождала серая «КИА». А час назад в дверь позвонили, но у меня домофон с экраном, и звонившего я не узнала. Молодой парнишка в серой спортивной майке с надписью «Найк». Я не ответила, он подождал немного и ушёл.
– Понятно, – сказал Барсов, посмотрел на Свержина. – Мы ещё в аэропорту, будем у вас часа через полтора, не раньше. Могу выслать свободных парней, они приедут быстрее.
– Не нужно, я не собираюсь никуда выходить.
– Хорошо, ждите. – Барсов кивнул оглянувшемуся водителю. – Фили, улица Первомайская, дом двенадцать, гони!
– Ты думаешь, Бескудников спустил с цепи своих сыскарей? – спросил Свержин.
Барсов не ответил.
До района Филей доехали за час двадцать. Всё поле навигатора было красным или жёлтым, Москва стояла в пробках, а строящиеся развязки на МКАД только увеличивали время нахождения машин в пробках.
Барсов дважды звонил Еве, но пока что ничего особенного не происходило. В дверь Лузгиной больше не звонили, а мобильный майора молчал.
Остановились у арки во двор дома.
Вениамин набрал номер Евы:
– Какая машина вас преследовала?
– Серая «КИА» номер 123, регион не запомнила.
– Хорошо, мы подъехали, ждите.
– Может, вызвать-таки ещё кого-нибудь? – предложил Свержин.
– Справимся, – коротко бросил Барсов.
Они вышли из машины, сделали вид, что закуривают, осмотрели забитый автомобилями двор, но серую «КИА» не заметили.
– Обойди дом кругом, – сказал Барсов. – Я поднимусь по лестнице до шестого этажа, проверю, нет ли кого.
Лейтенант молча направился через двор.
Барсов медленно зашагал к подъезду, размышляя, как попасть в дом. Он мог воспользоваться домофоном Евы, но тем самым выдал бы себя наблюдателям, если они прятались где-то поблизости, и тогда терялся шанс захватить их врасплох и выяснить, кто этот смельчак.
Какой-то крупного телосложения мужчина в бейсболке мелькнул у двери подъезда, до которого было метров двадцать, и скрылся за дверью. Барсов успел лишь заметить его прямую спину. Показалось что-то знакомое в повороте головы и походке одетого по-летнему прохожего, в том, как он почти не машет руками. Но мужчина в бейсболке исчез, и Барсов переключил внимание на двор.
Интуиция молчала. Никто не кидал косые взгляды на проходящих прохожих, никто не возился у автомобилей. «Может, ей показалось?» – пришла успокаивающая мысль.
– Нашёл «КИА» с номером 123, – доложил Свержин. – И рядом фургон «Шевроле» с логотипом МГТС на борту. В кабинах никого.
– Значит, эти парни уже крутятся неподалёку. Возвращайся и останься у подъезда. Я поднимаюсь.
Барсов пристроился за какой-то пожилой женщиной с целлофановым пакетом в руке, набиравшей код домофона, помог ей открыть дверь, вошёл в подъезд следом.
Женщина села в лифт, уехала.
Барсов прислушался к звукам, долетавшим на лестничную площадку из глубин дома, бесшумно побежал по ступенькам вверх.
На площадках второго, третьего и четвёртого этажей никого не было.
На пролёте пятого на ступеньках лежало тело.
Барсов замер, пожалев, что не взял с собой оружия. Оглядел лежащего. Это был молодой белобрысый парень, одетый в обыкновенный джинсовый костюм. Он был жив, но почти не дышал. Кто-то умело применил удушающий приём и оставил потерявшего сознание на ступеньках, уверенный в том, что тот будет в отключке не меньше часа.
Барсов обыскал лежащего, обнаружил под курткой наплечную кобуру с пистолетом, а в кармане удостоверение лейтенанта Следственного комитета.
– М-мать вашу! – выдохнул он беззвучно.
На лестницу по-прежнему просачивались лишь звуки мирной жизни многоэтажного жилого дома, и это обстоятельство подсказывало Вениамину, что тот, кто идёт впереди, обезвреживая сотрудников СК, серьёзный профессионал и очень опасен.
Где-то наверху раздался тихий стук.
Барсов на цыпочках взлетел по ступенькам на шестой этаж, выглянул на лестничную площадку с четырьмя дверями.
На полу лежал ещё один человек, и тоже в джинсовом костюме, а у двери квартиры номер 12 замер тот самый мужчина в бейсболке, которого Барсов видел во дворе пару минут назад. Он оглянулся, и Вениамин с содроганием узнал Максима Калёнова.
Полковник ГРУ прижал палец к губам, кивнул головой на дверь.
Барсов кивнул в ответ, ткнул себя пальцем в грудь, показал два пальца.
Калёнов снова кивнул.
Барсов тенью скользнул к двери квартиры Евы. Было заметно, что она закрыта не плотно. Сквозь щель доносились глухие невнятные голоса.
Калёнов указал на себя, потом на дверь, поднял руку с растопыренными тремя пальцами, начал по одному загибать пальцы: один, другой, третий. Счёт закончился, он с силой рванул дверь на себя и прыгнул в прихожую с грацией хорошо тренированного легкоатлёта.
«А ведь ему под семьдесят!» – мелькнула мысль.
Барсов прыгнул вслед за ним.
Гостей было двое. Один – плотного телосложения, приземистый, с квадратным, ничего не выражающим лицом, был одет в светло-серый костюм и тонкий свитерок серого цвета под ним. Второй – молодой, с модным хохолком волос, образующих «петушиный гребень», высокий и рукастый, носил потёртый джинсовый костюм, такой же, как и все его коллеги, оставшиеся на лестнице.
Ева сидела на стуле у стола, чинно сложив руки на коленях, как примерная школьница. Глаза её вспыхнули, когда в квартиру ворвались Барсов и Калёнов.
Гости повернули головы к двери, явно не готовые к такому повороту событий. Эта их слепая уверенность в своём превосходстве и подвела обоих.
Калёнов спустя мгновение вынырнул из воздуха сбоку от долговязого (Вениамин невольно восхитился геометричностью и скоростью движения полковника) и нанёс ему удар в шею, от которого тот, не успев защититься, улетел в угол
