Барсов бить своего противника не стал. Повернул к себе лицом, сжал обе руки мужчины с такой силой, что у того выпучились глаза. Сказал с мрачной укоризной, качнув головой:
– Не стоит рисковать здоровьем, любезный! Реальная жизнь даётся человеку только раз.
Он обыскал коренастого, пистолета не обнаружил, вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон, затем красное удостоверение, толчком усадил мужчину на диван.
– Тертышный Вячеслав Николаевич, капитан СК.
Калёнов в это время вытащил из-под мышки парня пистолет – новенький «макаров М2», выщелкнул из него обойму, сунул пистолет обратно в захват, достал красную книжечку.
– Лейтенант Терещенко, СК.
– Вы кто? – угрюмо поинтересовался Тертышный, разминая посиневшие запястья рук.
– Ваш ужас, – усмехнулся Барсов, посмотрел на Еву: – Как они себя вели?
Женщина встала, глянула на лежащего оперативника, перевела взгляд на капитана, тряхнула головой.
– Вежливые, даже извинились. Успели задать только один вопрос.
– Какой?
– На кого я работаю.
– Понятно.
– Вы не имеете права вмешиваться… – начал капитан.
Барсов повернулся к нему:
– Дружище, ты даже не представляешь, какие права у нас есть. Давай договоримся раз и навсегда: забудь сюда дорогу! Ещё раз увидим тебя и твоих псов поблизости, начнём разбираться с вами по-серьёзному! Понимаешь, о чём я?
– Вы из «конторы»?
– Догадайся сам. А господину Бескудникову передай – он следующий!
– Чего?
– Он поймёт. Повтори.
– Он следующий…
– Молодец. – Барсов вернул сидящему документы и смартфон. – Забирай своих мальчиков и дуй к себе в контору. Да не вздумай возвращаться.
– Вы пожалеете…
– Не пожалели бы вы, капитан. – Барсов отвернулся, вызвал Свержина: – Пятый, мимо вас сейчас пройдут четверо ушибленных, не трогайте их. Проследите, чтобы убрались отсюда.
– Понял, Первый, – ответил Свержин.
Тертышный понял, что дом окружён силовиками какой-то спецслужбы, встал, подошёл к своему подчинённому, привёл его в чувство и помог добраться до двери. Оставшиеся в гостиной молча следили за ними. Раздался щелчок замка, стало тихо.
– И как это понимать? – негромко спросила Ева.
– Мы вступили на тропу войны с негодяями, – проговорил Барсов. – Стоило ожидать ответной реакции от всей мрази, засевшей в правительственных кабинетах, в том числе – в креслах органов защиты правопорядка. Бескудников уверен, что его прикроют. Если вы захотите выйти из команды, я пойму.
– Поймёт ли ваш босс, – проворчал Калёнов, снимая бейсболку и оголяя блестящий череп, кивнул на женщину. – Она теперь нуждается в постоянной охране.
– Вы тоже, если честно.
– Я-то переживу, а ей некуда бежать, теперь у неё одна дорога – с нами.
– Ну, просто обрыдаться от вашей заботы! – фыркнула Ева. – Дорогие мои защитники, может, перестанете выпячивать грудь? Я сама решу, где и с кем мне быть.
Барсов и Калёнов переглянулись.
Композиция 16
Яшутин
ПодмосковьеОтдохнуть не удалось.
После удачно проведённой операции, – младший Дзагоев внезапно попал в ДТП на дороге от МКАД к аэропорту Жуковский и погиб, – Константин рассчитывал покинуть базу и отоспаться дома, но судьба распорядилась иначе.
Снова позвонила сестра Зина и снова попросила помощи.
Отец Кости последние пять лет жил в коттеджном посёлке Зелёный Дол, выросшем на окраине посёлка Вешки, всего в десяти километрах от Кольцевой автодороги. Но буквально месяц назад у дороги, ведущей из Вешек в Зелёный Дол, внезапно объявился хозяин, и проехать к домам посёлка бесплатно стало невозможно. Владелец дороги поставил шлагбаум и стал требовать плату за проезд с каждого коттеджа – пятнадцать тысяч рублей в год.
Сначала к этому новшеству отнеслись шутливо. Но когда появились шлагбаум и охрана и подъезд к домам посёлка оказался заблокированным, начались инциденты.
– Мне отец ничего не говорил, – с удивлением признался Яшутин.
– Не хотел тебя огорчать.
– Так вы что, не можете теперь проехать?
– Оставляем машину в Вешках и топаем пешком с километр.
– Обалдеть! А что полиция?
– Папа говорит, общественность обращалась трижды, полиция приезжала, но ничего не сделала. Частная собственность. По закону хозяин может делать с ней что хочет.
Константин вспомнил свой недавний рейд в Наро-Фоминск. Начальник службы опеки тоже считал себя хозяином положения, спокойно отбирая детей у родителей, но у него хотя бы было бюрократическое обоснование действовать таким образом. Владелец же дороги з а р а н е е знал, что будет делать, и плевать хотел на чувства людей и неудобства для жителей посёлка.
– Хорошо, приеду, – пообещал Константин.
Барсов выслушал его просьбу уехать на пару дней из расположения базы рассеянно:
– Надеюсь, ты не запланировал замочить начальника опеки?
– Нет, – сказал правду лейтенант. – Отправил детей и сестру к отцу, обстановка упростилась.
– Хорошо, жду через два дня.
В обед второго июня Константин забросил сумку с вещами в кабину «БМВ» и выехал за пределы Видного, надеясь мирно уладить все проблемы в Вешках и вернуться четвёртого июня.
Дорога от Видного до Вешек заняла час сорок минут.
Ехать пришлось по МКАД, забитой транспортом под завязку, потом по Дмитровскому, Челобитьевскому и Липкинскому шоссе, также двигавшимся медленно даже в сторону области.
Вешки он объехал слева, миновав поворот на детский реабилитационный центр, но к Зелёному Долу приблизиться не смог. Действительно, как и говорила Зина, в полусотне метров от поворота к посёлку дорогу перекрывал шлагбаум. С двух сторон к нему сходились бетонные плиты забора, уходящие в заросли кустарника, а рядом со шлагбаумом стояла будочка охраны под зелёной крышей, возле которой топтался дюжий охранник в пятнистом обмундировании по моде «милитари». Он был вооружён карабином «Сайга».
Слева и справа до шлагбаума по обочинам асфальтовой ленты стояли автомашины, оставленные владельцами коттеджей, видимо, теми, кто не стал платить за дорогу.
Константин подъехал к шлагбауму вплотную, посигналил.
Детина с заросшим редким волосом лицом неспешно подошёл к машине.
– Открывай, – властно сказал Константин, – я в гости.
– Проезд платный, – равнодушно ответил охранник. – Триста рублей.
– Это
