– Дьявольское невезение! – язвительно заметил Франсуа Лапарен, который будучи в свое время приговорен судом испанской инквизиции к суровому наказанию и отправлен гребцом на галеры, не питал к представителям этой нации сколько-нибудь теплых чувств.
Морис Лагарт искоса глянул на него, сделав едва уловимый знак держать язык за зубами.
– Ваше превосходительство, – обратился он к испанцу, – для нас большая честь принимать вас на борту… – он запнулся: ни одно подходящее испанское название корабля не пришло ему на ум, – у нас на борту. Милостью Всевышнего вы оказались среди друзей.
– Искренне рад это слышать. После всего, что довелось пережить нам с товарищами, это поистине большая удача. Выходит, судьба не отвернулась от нас окончательно, раз направила к вам.
Пираты многозначительно переглянулись.
– Но кто вы, сеньоры, позвольте узнать? – вновь заговорил адмирал. – Кому я, мой штурман и наши матросы обязаны чудесным спасением?
– Мы скромные подданные его величества дона Карлоса, – не смущаясь, соврал Лагарт, – мирные негоцианты, ведущие торговлю с дружественными странами и не занимающиеся войной и политикой. Наше судно частное. Я шкипер Мануэль Дорадо, это мой помощник Даниель Санчес, – он указал на Джека Уильямса, – а это наш доктор Франсиско Эрреро.
Франсуа Лапарен при этом хмыкнул себе под нос и с сарказмом добавил:
– Посудина носит имя «Смирение», ибо любой, кто вступает на её борт, становится смиренным праведником, отрекаясь от сует и соблазнов грешного мира.
Капитан «Чёрного коршуна» в глубине души был готов задушить корабельного врача.
– Замечательное название, – заметил адмирал де Сепульведа. – Красивое и звучное. Корабль с таким именем мог бы украсить королевский флот.
– Сеньор адмирал, – сказал Лагарт, – наверное, разговор утомил вас. Вам лучше прилечь и отдохнуть. Продолжим беседу, когда вы выспитесь и наберетесь сил.
– Благодарю за заботу, сеньор э-э… м-м…
– Мануэль Дорадо, – пират сам едва не забыл имя, которым назвался. – К вашим услугам.
– Да-да. Сеньор Дорадо. Я последую вашему совету, ибо действительно чувствую себя не лучшим образом. Сеньоры, еще раз прошу меня простить за доставленные хлопоты, – адмирал опустился на койку.
– Полный штиль и дрейф, – произнес в своей обычной манере доктор Лапарен, – и через день-другой вы сможете поставить паруса. И ваш приятель тоже.
Адмирал де Сепульведа устало кивнул.
Предоставив его и штурмана Фернандеса самим себе, пираты вышли, не забыв предусмотрительно запереть дверь на ключ, и направились в капитанскую каюту. Когда они расселись за столом и перед ними появились бутылка бренди и стаканы, Морис Лагарт провозгласил:
– Предлагаю выпить за нашего славного гостя – адмирала дона… как там его?
– Дон Мигель де Сепульведа, – подсказал Джек Уильямс.
– Ага! Клянусь морской ведьмой, старик попал в надежные руки. Фортуна давненько не баловала нас подарками. И тут, вуаля: адмирал испанского флота!
Пираты осушили стаканы с бренди.
– Я только не понял, – сказал Франсуа Лапарен, – на кой черт тебе вздумалось ломать комедию перед этими испанскими свиньями? Было бы забавнее взглянуть на их рыла, если бы им стало известно, в чьей гавани они бросили якорь. О-ля-ля! Адмирал короля Испании, непримиримый охотник за пиратами, пришвартовался к борту тех, за кем так рьяно охотился. Шутка фортуны, господа!
– Узнать об этом они всегда успеют, – заметил Лагарт. – Но ты, какого дьявола полез со своим названием? Корабль «Смирение» и команда вся, как на подбор, святоши!
– Праведники, капитан, – нагло скаля зубы в ухмылке, поправил его корабельный врач.
– Акулам на смех! Короче, поступим так. Для адмирала и его приятеля мы – испанцы. Постарайтесь не забыть, как я вас окрестил. На всякий случай надо подготовить команду «испанских святош». Парни, кто знает испанский, пусть оденутся соответствующим образом и изображают испанцев, остальные – чтоб рта не смели раскрывать и не высовывались, если адмиралу вздумается прогуляться по «Чёрному коршуну». Перевоплощением команды займешься ты, Уильямс.
– Знаешь, капитан, – откликнулся тот, – по-моему, этот старый мужественный моряк не заслуживает, чтобы его водили за нос, как какого-то мальчишку. Лучше сразу раскрыть перед ним все карты.
– Нет, черт возьми! Мы еще поиграем с ним в охотников за пиратскими головами. Он по наши души целую эскадру вёл! И должен ответить за это. Либо заплатить. Золотом. Или жизнью.
– Жестко! – произнес добряк Джек Уильямс. – Суровый ты парень, Морис. И расчетливый, как черт. Уже что-то задумал.
– Догадываюсь – что, – понимающе ухмыльнулся Франсуа Лапарен и вдруг спросил: – А что ты скажешь адмиралу по поводу галеона? Если он изъявит желание отправиться туда?
– Проклятье! Я совсем забыл.
– А я напомнил, уважаемый шкипер Мануэль Дорадо (21), сэр. Мог бы и поскромнее назваться, Золотой Мануэль!
По губам Лагарта скользнула ироничная усмешка.
– Не мог. Золото любит золото, – констатировал он. – И притягивает себе подобное. Ты не знал, костоправ?
– О-ля-ля! Вот, оказывается, в чём твой секрет! У тебя в ухе заговоренная золотая серьга? Амулет для притяжения испанских дублонов? Дашь поносить? Я тоже люблю золотишко.
– Я тебе скорее уши отрежу. И язык впридачу, чтобы не болтал лишнего.
– Так что с адмиралом и галеоном? – серьезно спросил Джек Уильямс.
Морис Лагарт поднялся из-за стола.
– Пойду, навещу капитана Сальвареса. Возможно, и в этом деле он нам пригодится.
Глава 10. Побег
Бывшие подчиненные Сальвареса, боцман Кордеро и писарь Мурито, сидя в темноте в сыром, источающем не самые приятные запахи, трюме «Чёрного коршуна», проклинали пиратов и злосчастную судьбу, так жестоко подшутившую над ними.
– Мы должны попытаться спастись, – пробормотал дрожащим от волнения голосом Мурито и судорожно сглотнул. – Надо бежать.
– Как мы, по-вашему, это сделаем? – насмешливо выдохнул Кордеро. – Взломаем трюмный люк голыми руками? Затем передушим десяток-другой вооруженных пиратских собак?
– Есть способ. Я кое-что знаю.
– У вас за пазухой спрятан топор?
– Кретин! – раздосадованно буркнул Мурито, задетый откровенной издевкой боцмана, и замолчал.
– Так что вы знаете?
– Галеон «Священный путь» стоит рядом с пиратской посудиной. Необходимо попасть на него.
– Только что придумали? – презрительно фыркнул Кордеро.
– Я не вру! Галеон здесь! Но капитан де Барросо даже не подозревает, что за коварная змея притаилась у него под боком. Проклятый Лагарт вздумал выдавать себя за испанца!
– Позвольте, Мурито, откуда вам это известно?
– Какая разница? Пиратский главарь очень хитер. Он убедил сеньора де Барросо, что чёртов «Чёрный коршун» – испанская посудина. Мы должны перехитрить наглеца, бежать отсюда на галеон и раскрыть глаза дону Хосе на то, как дьявольски подло его обвели вокруг пальца. Не сомневаюсь: когда он обо всем узнает, то разделается с пиратами без всякой пощады!
– Да! – с жаром воскликнул Кордеро, воодушевленный идеей мести. – Поможем мерзавцам оказаться в петле!
* * *
Отчаянные крики на ломанном английском языке и звуки борьбы раздались из трюма пиратского корабля. Матросы, услышавшие их, пошли за боцманом, у которого находился ключ от люка. Открыв его и осветив фонарем темное помещение, Дик Крайтон свирепо рявкнул:
– Что за шум?
Луч света выхватил из кромешной тьмы перекошенное гримасой боли лицо испанского писаря Мурито с подбитым заплывшим глазом. Он рванулся в сторону открытого люка, но натолкнулся на пистолет, выхваченный
