– Готов, – гордо ответил Сальварес, считая, что участь его решена.
– Тогда предлагаю вступить под мое командование и принять бой с галеоном, чтобы кровью искупить предательство вашего товарища, – прожженный авантюрист Лагарт, склонный к розыгрышам, из чистого любопытства решил узнать реакцию испанца на подобное предложение.
– Что? Измена? Никогда! – воскликнул тот.
– Ладно, расслабьтесь. Неужели вы подумали, что я всерьез предлагаю вам перейти на нашу сторону?
– А что еще я должен был подумать?
– Как знать? Чертовка Фортуна – дамочка непредсказуемая. Порой такие сюрпризы преподносит!
– Что вы от меня хотите?
– В сущности – пустяк. Вы оказали мне услугу, согласившись отправиться на галеон и выдать за вашего соотечественника перед капитаном и его людьми. Не исключено, что придется повторить спектакль, – на сей раз пиратский капитан имел в виду испанского адмирала де Сепульведа.
– Я был о вас лучшего мнения, Лагарт! – с презрением заметил Сальварес. – Неужели вы рассчитываете, что Хосе де Барросо дважды купится на одну и ту же дешевую уловку? Да он ни за что вам не поверит! Тем более, после того, как узнает от Кордеро, кто вы. Мой вам совет: быстрее ставьте паруса и убирайтесь из этой бухты, пока капитан галеона не опомнился.
– Вы предлагаете мне позорное бегство, достойное труса. Почему?
– Вы пират, какая вам разница? Для вас все средства хороши. Разумеется, я бы никогда не посоветовал спасаться бегством от противника офицеру военно-морского флота.
Самолюбие капитана «Чёрного коршуна» было уязвлено. Сальварес спохватился. Сообразил: не стоило так резко высказываться. Несдержанность в данном случае не делала ему чести. По большому счету он не мог обвинить Мориса Лагарта в трусости.
– Спасибо за совет, сеньор офицер, – холодно произнес тот. – Если вы мне понадобитесь, я пришлю за вами, – и он вышел из каюты, оставив испанца одного.
Солнце медленно клонилось к горизонту. Волны сверкали и переливались в его красноватых лучах. Предзакатное небо окрасилось множеством удивительно ярких оттенков. Оранжевые, розовые, багровые, густо-фиолетовые – они расцветили темнеющую голубизну в преддверии наступающих сумерек. Легкий бриз, играющий в высоких мачтах стоящих в бухте кораблей, заставлял их плавно покачиваться в такт непрестанному дыханию моря.
Капитан «Чёрного коршуна» едва переступил порог своей каюты, когда туда следом за ним ворвался боцман Дик Крайтон и воскликнул:
– Скорее наверх, капитан! Чёртовы доны готовятся к атаке!
Морис Лагарт немедля поднялся на палубу. Находящийся там его помощник наблюдал за галеоном «Священный путь» в подзорную трубу.
– Что? – коротко спросил Лагарт.
– Испанская крыса сделала свое дело. Смотри сам, – Уильямс подал ему заключенный в бронзу складной оптический прибор.
На палубе королевского галеона царила суматоха. Матросы бегали, кричали, то и дело, указывая руками в сторону пиратского парусника. Человек, стоящий на капитанском мостике, яростно жестикулировал, отдавая команды.
– Язык мало вырвать болтливой твари! – Морис Лагарт крепко выругался. – Чуть не убил помощника штурмана и удрал. Моя ошибка: надо было не церемониться и сразу прикончить его, – он отвел взгляд от окуляра и вернул трубу Уильямсу. – Пора предпринять контрмеры.
– Орудия к бою готовы, капитан. Артиллеристы ждут только твоего приказа, – зычно пробасил боцман Крайтон.
– Смотрите! – вдруг произнес помощник капитана. – Они спускают шлюпку.
Судёнышко, спущенное с борта галеона «Священный путь», коснулось поверхности моря. По шторм-трапу в него сошли четыре матроса-гребца и тщедушный человечек с белой тряпкой в руке. Он положил тряпку рядом с собой, сел на кормовую банку, кивнул, давая знак отваливать. Гребцы налегли на вёсла – шлюпка полетела по волнам в сторону пиратского корабля.
– Парламентер? – предположил капитан Лагарт с сомнением.
– Возможно, – откликнулся его помощник Уильямс.
Когда шлюпка преодолела половину пути, человечек встал во весь свой небольшой рост и начал махать белой тряпкой, призывая пиратов не стрелять. Вскоре шлюпка подошла к «Чёрному коршуну». Гребцы по команде «суши вёсла» подняли их над водой. С борта пиратского парусника бросили концы, чтобы судёнышко пришвартовалось. Человечку с белой тряпкой помогли взобраться на палубу. Испанских матросов оставили в шлюпке. Несколько пиратов с мушкетами взяли их на прицел.
Человечек предстал перед капитаном «Чёрного коршуна» и его людьми.
– Я – Эрнесто Гальярдо, – растягивая слова, прогнусавил он, – бывший капеллан, а ныне помощник корабельного священника, прибыл к вам как посланник моего капитана дона Хосе де Барросо, дабы вручить его собственноручно написанное обращение к вашему вожаку, – Гальярдо достал из-за пазухи вышеозначенный документ и протянул Лагарту.
– Капитан де Барросо весьма любезен, – сказал тот, принимая бумагу. – Полагаю, он решил выразить мне свое почтение, – и, развернув, углубился в чтение.
Послание гласило: «Главарю шайки английских бандитов, именующему себя капитаном «Чёрного коршуна». Даю тебе на размышление один час. Если по истечении этого срока ты и твои головорезы не сдадитесь добровольно мне в плен, я велю разрядить пушки галеона о борт вашей посудины. Захвачу её силой, истреблю команду всю до последнего матроса, а тебя и твоих помощников закую в кандалы и отправлю в Испанию, где вы будете преданы публичной лютой казни в назидание любому, кто посмеет встать на путь морского разбоя и грабежа. Но даже если ты сдашься, на помилование не рассчитывай. Веревку для твоей шеи я уже приготовил. Во имя Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Девы Марии. Аминь. Дон Хосе де Барросо, капитан галеона «Священный путь».
– Смелое заявление, – заметил Лагарт, дочитав, и передал послание Уильямсу, который не замедлил с ним ознакомиться. – Капитан галеона явно поспешил присвоить себе триумф.
– Угодно ли вам написать ответ? – вопросил парламентер. – Или вы сообщите мне на словах, что желаете передать дону Хосе?
– На словах? Да не вопрос, приятель. Пошел ты со своим доном Хосе, – и пиратский капитан в непечатных выражениях указал адрес, куда именно следовало отправиться сеньору де Барросо и иже с ним.
– Как вы смеете! – возмущенно воскликнул Эрнесто Гальярдо. – Это оскорбление! Вы ответите за вашу бестактность, наглец!
– Ага, отвечу, всенепременно, – холодная усмешка заиграла на губах морского разбойника. – А пока, сеньор посланник, вы отдохнете в нашем уютном трюме, – он повернулся к боцману: – Крайтон, проводи.
– Не трогайте меня! – завопил испанец, в страхе отшатнувшись. – Моя личность для вас неприкосновенна!
– Кто вам это сказал?
– Таковы правила ведения переговоров, общепринятые для всех судов, находящихся в состоянии войны. Я – парламентер! Тому, кто задержит меня и причинит вред, грозит трибунал.
– Да что вы говорите? Трибунал? – капитан «Чёрного коршуна» пристально взглянул на испанца, который, очевидно, не отдавал себе отчет, на каком именно корабле он находится и с кем вообще разговаривает. – Наверное, я должен испугаться? Да?
Темные глаза Эрнесто Гальярдо блеснули ненавистью.
– Проклятый английский еретик! – злобно выдохнул он. – Сеньор де Барросо предупреждал меня о твоём коварстве. Но ты не имеешь права
