«ВАЛЛОНСКИЙ ЦИРК
Представление состоится завтра, с 6:00 до 8:00
Вход свободный!»
Отлично рассчитано на то, чтобы раззадорить «бургундцев»! И они намерены продемонстрировать своим немецким камрадам, что их боевой пыл способен принести успех там, где те оплошали! Четыре пехотные роты, при поддержке саперов и мотоциклетного взвода, который вмешается позже, предпримут попытку вернуть этот участок местности и вынудить русских отступить на исходные позиции. «Бургундцы» понимали, что на кон поставлена их честь и что это не пустые слова. Они понимали, что бой будет очень тяжелым. Они знали об этом из всего того, что видели и слышали, исходя из хода событий, по обрывкам разговоров и, главное, из провала двух последовательных предыдущих контратак. Они не строят никаких иллюзий. Одних сковывает неуверенность, других чувство страха, но никто из них не впадает в ступор, и они скорее дадут вырвать себе язык, чем признаются, что боятся! В этом и есть настоящее мужество.
Это то, о чем я узнал из того, что видел и слышал. Тон разговоров совсем другой, выражения лиц изменились. Это очевидно тому, кто наблюдает за ними и кто хорошо их знает, хоть я и уверен, что каждый из них старается, тем или иным способом, скрыть свою неуверенность. Парни молча ожидают начало атаки, углубившись в собственные мысли.
14 января, в самом начале седьмого утра, поступает приказ начать атаку, и штурмовые роты выдвигаются к опушке леса, где их поджидает противник. Не только русские противостоят им; ротам также необходимо преодолеть все трудности этой местности. Толстый, не менее 40 сантиметров слой снега, заледеневший снаружи, но не настолько, чтобы не проваливаться в него, деревья и ветви, покрывающие землю – результат предыдущих атак, – еще более усложняют передвижение. С самого начала люди падают, оставаясь на земле, продвижение постепенно замедляется, пока и вовсе не останавливается; после двухчасовых усилий пройдено где-то 500–600 метров от исходных позиций. Русская артиллерия прицельно бьет прямой наводкой по нашим солдатам. Больше невозможно продвинуться ни на шаг. 1-й роте приходится отступить, оставив такой ценой завоеванный участок местности! Яростная контратака русских заставляет значительную часть атакующих откатиться назад, на отметку 200 метров от исходных позиций. Тем временем взводу фельдфебеля (старшины) Сапена удалось прорваться с правого фланга, опрокинуть русских и закрепиться на их же позициях. Отрезанный от остальных подразделений, Сапен вынужден повернуть назад, чтобы в целости и сохранности возвратить свой взвод на наши позиции!
В 13:00 наши начинают новую атаку, возвращая только что потерянную территорию и вдобавок захватывая в рукопашной позиции легкой артиллерии, которая утром прижимала их к земле. Они удерживаются там до 16:00. Взвод 1-й роты полностью уничтожен огнем русской реактивной артиллерии. От одного залпа гибнет 30 человек! Бой еще тяжелее, чем ожидали «бургундцы». Рукопашная схватка между флангами снова проиграна, поскольку с продвижением вперед лес становится все гуще. Еще один взвод, пытаясь восстановить контакт с одним из флангов, зараз теряет половину состава, 15 человек.
Бригада получает приказ закрепиться на своих позициях и любой ценой удерживать каждую пядь земли. Невероятно холодно, – 25 градусов; говорят, что этой ночью температура до -30! Земля слишком твердая, чтобы ее копать, и наши люди, выдвигаясь в атаку, не имеют укрытий, кроме завалов из поваленных стрельбой стволов и ветвей деревьев, и никакой подстилки, кроме затвердевшего от мороза снега. Перед их глазами апокалипсическое зрелище: немецкие товарищи из дивизии «Викинг». Это жертвы прежних атак, превратившиеся в замерзших насмерть марионеток. «Бургундцы» знают, что их ждет, попадись они в руки противника живыми!
За ночь с 14-е на 15-е контакт между отдельными подразделениями восстановлен, а туда, где этого сделать не удалось, подтягивают подкрепления, дабы залатать бреши. Саперы устанавливают мины, чтобы защитить наиболее уязвимые позиции. День 15 января уходит на то, чтобы по мере возможности укрепить захваченные позиции, однако несколько человек эвакуируют с обмороженными руками и ногами. Предпринятые русскими контратаки отбиты. Свою вторую ночь «бургундцы» проводят в лесу, где повсюду валяются заледеневшие трупы. Температура далека от приемлемой. 16-го, чтобы лично оценить обстановку и поприветствовать продрогших солдат, прибывает генерал Гилле. Чтобы они согрелись, он снабжает их коньяком и шоколадом. Однако «бургундцы» отлично понимают, что новая атака не за горами.
Все это время я нахожусь в Байбузах, однако 16-го меня отправляют с приказами в Белозерье и Городище, а затем велят следовать в Орловец и перейти в распоряжение лейтенанта Ренье, командира мотоциклетного взвода, из которого меня и забрали, так что для них я не буду совсем чужим. Похоже, у лейтенанта имеется работенка для мотоциклиста! Приказ отдал фельдфебель (старшина) Деравье, и мне следует доложить в канцелярии роты Скарсерье или Стаке о том, что я прибыл с пакетами. Их явно заботит состояние моего здоровья!
Поздно ночью, через много часов после заката, я прибыл в Орловец, но не смог отыскать лейтенанта Ренье. Однако встретил сержанта Гумберта. Мотоциклетный взвод отправили для подкрепления в Теклино, и мне попались только немцы из дивизии «Викинг» и несколько «бургундцев» из обозов, а также местные повара. Я останавливаюсь в избе вместе с санитарами из «Викинга» и двумя «бургундцами», один из которых ранен в лодыжку, а у другого обморожены ноги. От них узнаю, что в деревне есть еще и саперы. Я устал, но сплю плохо, наверняка из-за нервного напряжения. Они так много рассказали мне о Теклине! Я постоянно просыпаюсь. Ну да, это «бургундец» с обмороженными ногами стонет во сне. Он-то спит, поскольку вымотан и вернулся с линии фронта. Думаю, что отправлюсь туда завтра. Один из солдат дивизии «Викинг» храпит. Кажется, это повар – по крайней мере, раненых кормил он. Тот, что храпит, спит также без проблем, как и тот, что мучается и стонет, а я – я больше не могу спать! А ведь сейчас глубокая ночь. Я закуриваю, задумываюсь. Не могу ни спать, ни усидеть на месте. Встаю и выхожу на улицу. Холод тут же перехватывает мое дыхание. В избе было так хорошо! Не оборачиваясь, делаю всего несколько шагов, потому что боюсь не найти свое жилище. Я совсем не знаю Орловец, поскольку проезжал через него всего дважды. Десять минут спустя возвращаюсь обратно. Храпящий «викинг» просыпается и садится. У нас завязывается разговор, и он тоже с восторгом рассказывает мне о «валлонах» в Теклине. Я говорю ему, что тоже собираюсь туда, и он смотрит на меня с восхищением. Не могу не обратить на это внимания, хотя не так уж и горжусь этим.
Из боязни, что не смогу завести мотоцикл, отправляюсь к сараю, где
