Следующую точку мы достигли в 2.47. Быстро перерезали провода, заняли место в засаде. В принципе уже через пятнадцать минут последует артналет, а практически сразу за ним удар авиации. Так что продержаться нам осталось совсем не много, да и вряд ли кто за это время успеет сюда попасть.
Но я ошибся. Ровно через десять минут послышался шум моторов. Так-так. Впереди два мотоцикла, за ними полуторка. Первый мотоцикл с пулеметом… Да, ребята подготовились. Кабина грузовика полностью забита солдатами.
Неужели капитан решится на атаку? На противоположной стороне дороги из кустов один раз быстро мигнул фонарь. Вот ведь сорвиголова! Сигнал «к бою».
Вкручиваю запалы в гранаты, сейчас они – главный наш аргумент в бою. Несмотря на раннее время, уже светает, так что цели видно неплохо. Надо не забыть перевести время…
Небо наполнилось гулом моторов. В горле резко пересохло. Началось! Буквально через несколько секунд со стороны границы раздался мощный грохот, больше похожий на сильный гром, а земля содрогнулась от удара тяжелых артиллерийских снарядов.
Головной мотоцикл остановился, за ним встала куцая колонна. Красноармейцы не могут понять, а точнее, поверить в то, что сейчас происходит, рассеянно крутят головами, смотрят в небо… Это большая ошибка.
Мгновение – и под первую коляску закатывается РГД. Я плавно тяну спусковой крючок трофейной винтовки, но грохот выстрела удачно маскирует взрыв гранаты (капитан наверняка кинул ее с секундной задержкой). На лобовом стекле грузовика со стороны водителя вырастает крохотная дырочка, от которой (я себе это отчетливо представил) бегут трещинки.
Красноармейцы выпрыгивают из кузова машины. Один из них с пулеметом; бойцы тут же открывают беспорядочный огонь во все стороны.
Второй мотоцикл дает резкий газ, пытаясь развернуться. Но шок от нападения, от взрыва, уничтожившего головной дозор (граната изрешетила экипаж и подожгла бензобак), не прошел для водителя даром: он взял слишком широкий радиус. И стал легкой мишенью: с противоположной стороны отчетливо грохнул выстрел, мотоцикл тут же крутанулся на месте и перевернулся.
Вспышку засекают, и по позиции Ильи Михайловича открывает ураганную стрельбу все отделение. Вот эти ребята как раз с самозарядками, и плотность огня впечатляет. Чую, капитану приходится несладко, учитывая, что туда же бьют и пулемет, и единственный автомат.
Потерпи, Илья Михайлович… Бегу к запасной позиции, она располагается как раз напротив пулеметного расчета. Достаю РГД, поворачиваю предохранительную чеку до появления красного маркера на рукояти, встряхиваю… «Двадцать два, двадцать два», бросок!
РГД попадает точно к пулеметчикам. Бойцы вскакивают, но двухсекундная задержка при метании не дает им бежать: граната взрывается практически сразу, иссекая осколками обоих бойцов.
Часть красноармейцев разворачиваются и начинают палить в мою сторону. Ничего, позиция выбрана с расчетом на ответный огонь, меня прикрывает внушительный земляной гребень. Да и огонь они ведут «на ощупь», неприцельный. Лишь бы гранаты не метали.
Так, теперь «эфка». Секунда разжать усики и достать чеку, еще две держу ее за ребристую рубашку. Бросок!
На этот раз гранату я бросаю в воздух, там она и взрывается, накрыв расположившихся красноармейцев осколками сверху. Эффект шрапнели. Слышатся крики раненых.
Еще один взрыв в воздухе! Теперь ближе к группе, залегшей с противоположной стороны. Работает капитан.
Неожиданно заводится полуторка. Точно, рядом с водителем кто-то сидел, и этот кто-то машины не покидал. Грузовик дергается вперед, но очередной выстрел Ильи Михайловича обрывает его движение.
Ответный огонь ведут только трое-четверо уцелевших красноармейцев. Переползаю на третью огневую позицию. Уцелевшие ребята ожесточенно лупят в белый свет как в копеечку, но не бегут. Один из них наконец-то завозился с гранатой.
Поздно. Дистанция в буквальном смысле пистолетная, а бойцы четко обозначали себя стрельбой. Благодаря «БРАМИТу» наган работает бесшумно, и последние красноармейцы даже не успевают понять, откуда на этот раз пришла смерть…
Контроль делает капитан. Своевременно: как только я привстал, в мою сторону грохнул выстрел. Стрелок засуетился и промазал, но все могло бы кончиться очень печально, если бы Илья Михайлович сразу не среагировал.
На мою оплошность капитан только покачал головой.
Считаем павших. Один, два, три, четыре… Всего в кузове грузовика было одиннадцать человек. Рядом с водителем полуторки обнаруживается командир в звании лейтенанта связи. Вот он-то как раз проявил трусость, зато бойцы отделения дрались до последнего. И, несмотря на мощное вооружение, мы справились!
– Почему они не использовали гранаты? У многих ведь есть РГД.
Капитан, коротко мазнув меня взглядом, отвечает:
– У них не было навыка гранатометания. РГД – сложное оружие, и боевые учения в РККА с ним проводят редко, боятся жертв. И боятся оправданно. В мирное время происшествия на стрельбах имеют сильный резонанс, полковников запросто снимают с должности. Но зато в боевых действиях неумение пользоваться гранатой ведет еще к большим потерям. Хочешь мира, готовься к войне…
Пока мы считаем павших воинов, сердце вновь кольнула острая игла сожаления. В бою враг остается врагом, но сейчас на земле лежали 19-летние юнцы. В них нет ничего воинственного и опасного. И пускай я не сильно старше, но в угловатых фигурах, беспомощно раскинувших руки, я отчетливо узнавал чьих-то детей, которых еще надеются дождаться дома. И будут ждать, как когда-то меня ждала моя мама… Может, мне показалось, но на лицах всех бойцов застыло одно и то же выражение. Обида. Будто в последний миг каждый из них испытал острое огорчение за такой нелепый конец совершенно не прожитой жизни.
…К условной точке общего сбора мы прибыли к 7 часам утра. И путь по советской (пока еще) территории оказался довольно непростым: по всей приграничной зоне разгорелось напряженное сражение, что в небе, что на земле. Несмотря на внезапный и мощный удар артиллерии и авиации, пограничники и красноармейцы оказали ожесточенное сопротивление: тяжелый бой шел в Бресте и в крепости, попытки форсировать Буг южнее отбиты сильной контратакой пехоты и танков. Не сдаются и гарнизоны дотов укрепрайона.
В небе также, несмотря на внезапные удары по аэродромам, идут схватки не на жизнь, а на смерть. Уцелевшие советские летчики подняли оставшиеся машины и бросились мстить, уже не считаясь с потерями и собственной жизнью. И несмотря на численное превосходство асов Люфтваффе и совершенство немецких боевых машин, в воздухе горят не только «Сталинские соколы». Их отчаянная храбрость пусть и не может заменить боевого опыта и технического совершенства, но как минимум делает тяжелыми противниками.
…Наши диверсанты справились со своей задачей на отлично: мосты через Буг были захвачены без потерь и абсолютно целыми. Одетые в форму сотрудников НКВД бойцы «учебного батальона» смогли вплотную сблизиться с постами пограничников и пустили в ход ножи. После чего четыре крытых «ЗИСа»
