— Возможно, остался в лесу, — предположил Игорек. — Или легионеры заграбастали.
— Возможно, — пробормотал Фадеев, представив, что переместитель сейчас может лежать где-то на столе перед самим Цезарем. «А если тот вдруг им воспользуется? — подумал Денис. — Впрочем, это уже его проблемы. Попади Цезарь в двадцать первый век и место в психбольнице ему обеспеченно, где-нибудь по соседству с Наполеоном и Александром Македонским. Хотя, если он попадет в „Отдел защиты истинности истории…“ то шеф может быть еще и сумеет что-нибудь придумать!.. Да нет, даже если он поймет, где мы, то попасть сюда не сможет, ведь пресловутой машины времени не существует. Поэтому нам остается только…»
В этот момент ретиарий все же сумел накинуть сеть на противника и дернул. Мурмиллон упал, чернокожий кинулся к пойманной «рыбешке» и в ту же секунду вонзил бедолаге трезубец в предплечье. Мурмиллон закричал, выронил гладиус, а «рыбак» вогнал «вилку» «рыбешке» в бедро. Крик поверженного и радостный вопль обезумевшей от кровавого зрелища толпы. Ретиарий отступил от жертвы, победно вскинул вверх трезубец, толпа заликовала еще громче. Фадеев увидел, как римляне один за другим вытягивают вперед большой палец, а затем опускают его вниз. Горожане вечного города решили участь проигравшего. Чернокожий развернулся и выбросил вперед трезубец — три острия вонзились в шлем, пробили сталь и глазницы, на песок брызнула кровь.
«Вот наша учесть: кровь и песок», — с отчаянием подумал Денис.
Затем в сложившего в бою голову гладиатора вонзили цепи с крюками и под улюлюканье толпы уволокли с арены, оставляя на песке окровавленные следы.
А еще через пару минут дверь в казематы отворилась. Пятеро до зубов вооруженных легионеров вошли внутрь. Не церемонясь, римские воины принялись хватать рабов и подталкивать их к выходу. Один из легионеров подошел к Игорьку, грубо толкнул его в спину, указывая на дверь. «Богатырь» развернулся и со всего маху стукнул огромным кулачищем солдата по шлему, металл скрипнул и вмялся, а римлянин упал без чувств. К разошедшемуся здоровяку тут же подскочили другие легионеры, обступили, что-то затараторили, нацелили в грудь копья.
— Не стоит, — предостерег Денис.
— Да знаю, — отмахнулся Игорек. — Просто так, для приличия вдарил.
И под неразборчивую латынь, подгоняемые копьями друзья, в сопровождении таких же товарищей понесчастью, двинулись к выходу на арену.
Колизей или, как его называли иначе, амфитеатр Флавиев, встретил рабов, идущих на смерть, злым улюлюканьем и насмешками. С трибун полетели гнилые фрукты. Одна из груш угодила Денису в затылок, он проследил ее путь до трибуны — чумазый горожанин закатывался со смеху, очень довольный своей ловкостью. Не давая волю гневу и дополнительного повода для радости римлянам, Фадеев шагнул вперед, Игорек и еще восемь измученных рабов, среди которых оказались и представительницы слабого пола, тоже двинулись к центру арены. Никакого оружия им, конечно же, не дали, видимо, устроители зрелищ просто желали насладиться кровавой расправой над представителями покоренных народов, нежели честной схваткой.
В небе ярко светило солнце, оно отражалось от золотого песка и слепило глаза. Наконец, врата на другой стороне амфитеатра раскрылись. На арену ступили четверо гладиаторов: уже знакомый чернокожий ретиарий, новый мурмиллон, секутор, по вооружению похожий на мурмиллона и отличающийся только абсолютно гладким шлемом, и димахер — воин с двумя кривыми мечами-махайрами и не имеющий ни шлема, ни доспеха. Димахер развел в стороны руки, и многотысячная толпа на трибунах взорвалась овациями и ликующими криками — видимо этот гладиатор являлся любимчиком публики, что и не мудрено, поскольку, он был красив и артистичен. Воин поклонился, и с трибун к его ногам полетели цветы.
— Ну и позер, — прохрипел Игорек.
— Не знаю, дружище, стоит ли тебе напоминать, что весьма глупо в данной ситуации, но мы не должны изменить историю, — вдруг произнес Денис. — Возможно этот позер сам Спартак.
Неожиданно для себя в памяти Фадеева всплыли одни из последних слов Юли: «…мы все еще агенты отдела истинности истории, и мы обязаны стоять на страже времени». «Ежик умерла за эту идею и поступи мы иначе, то предадим ее память, — решил для себя Денис. — Ведь мы не какие-то жалкие попаданцы, думающие только о своей жопе, мы агенты, стоящие на страже времени!»
— Не волнуйся, Диня, я знаю правила, — отозвался Игорек. — Я их только слегка покалечу. — И «богатырь» злорадно ухмыльнулся.
«Ага, покалечишь, — с сомнением подумал Фадеев. — Гладиаторы — это одни из самых совершенных бойцов в истории. Они дни напролет проводят в бесконечных тренировках и сражаются до смерти лишь за право прожить следующий день… Эх, нам капец!»
Димахер и другие воины подступили к центру арены. Рабы за спинами друзей попятились назад. Денис, было, тоже решил отступить, хотя какой в этом был смысл — бежать все равно некуда, и он остался на месте. И лишь Игорек не сдвинулся ни на пядь, как гранитная глыба, вросшая в песок. Гладиаторы демонстративно поиграли оружием: секутор и мурмиллон взмахнули мечами, ретиарий поудобнее перекинул сеть, а димахер лишь беззаботно улыбнулся. Но уже в следующую секунду любимец публики Колизея сорвался с места и взмахнул мечом. Мозг Игорька еще не успел даже сообразить, а выученное годами тело развернулось в пол оборота. Клинок гладиатора скользнул возле брюха «богатыря» не задев плоти, но зато зацепил висевшую на ремешке сферу с хомяком. Пластмассовый домик-шар подбросило в воздух.
— Гризлик! — вскрикнул Игорек и попытался поймать шар, но было уже поздно.
Димахер вновь взмахнул клинком и разрубил сферу. На песок арены брызнула кровь, две пластмассовые части упали, в одной из них виднелся трупик хомяка.
— Нет!!! — взревел «богатырь».
— Во черт! — выругался Денис, поняв что это убийство разом перечеркнуло для Игорька все правила их отдела.
Глаза Игорька налились кровью, он глубоко задышал, словно бык перед красной тряпкой, выдохнул из ноздрей пар и произнес, обращаясь к димахеру:
— Ты убил моего хомяка! Ты совершил большую ошибку!
В следующую секунду гладиатор атаковал, выбрасывая вперед меч, но «богатырь» и не думал уходить от удара, он лишь скользнул в сторону, уйдя с линии атаки, пропустил клинок перед грудью, подхватил запястье противника, вывернул предплечье и вонзил димахеру его же меч ему же в пах. Гладиатор заверещал фальцетом, и Игорек вспорол тому брюхо. Кишки выпали на песок, кровь полилась ручьем, а «богатырь» выдернул клинок и, словно метательный нож, выбросил его вперед. Меч вонзился в горло спешащему на помощь товарищу мурмеллону, тот захрипел и упал. Игорек же подобрал второй клинок димахера и словно Плутон — бог смерти, двинулся к обреченным гладиаторам.
Толпа на трибуне амфитеатра Флавиев затаила дыхание, никто из зрителей не ожидал такого расклада карт Судьбы.
Ретиарий раскрутил сеть и, словно рыбак, закинул невод. Но «рыбка» оказалась проворной, она ухватила край сети и дернула
