Вокруг кипел общий бой. Менее прославленные герои сталкивались и погибали тысячами, но внимание Роупера было приковано к той схватке, которая шла прямо у него на глазах.
Геофонфир снова метнулся вперед, пытаясь достать до незащищенного колена Прайса. Гвардейцу пришлось резко поднять ногу. Копье скользнуло мимо, не причинив вреда. Гарретт махнул оружием вбок, чтобы перерубить вторую ногу Прайса, но гвардеец каким-то чудом успел подпрыгнуть над дугой, прочерченной Геофонфиром. Избежав урона, Прайс провел бешеную контратаку, раскрутив меч над головой. Гарретт уклонился. Затем они схлестнулись в четвертый, пятый, шестой, седьмой раз, осыпая землю фонтанами белых искр. Клинки двигались так быстро, что Роупер уже не различал атаку и блокирование. От меча Прайса сыпались стружки Злого Серебра, которые стесывал с него Геофонфир, покрытый алмазным напылением. Со стороны поединок воинов выглядел как танец. Ноги перемещались в грязи туда-сюда так синхронно, а серии движений были настолько слаженными, что можно было подумать, что они репетировали заранее. Тем не менее Гарретт постепенно отступал. Прайс был слишком быстрым, поэтому сатрианец отходил назад, чтобы дать себе больше времени на реагирование. Наступающий Прайс нанес сильный боковой удар в шею Гарретта. Жесточайший выпад был явно рассчитан на то, чтобы запугать Гарретта, но его несложно было отбить. Сатрианец ответил со всей силой, которой обладал, и два клинка врезались друг в друга с тяжелым стуком. Прайс провернулся вокруг оси, и половина его меча упала на землю рядом с Гарреттом. Более твердый Геофонфир переломил меч гвардейца. В правой руке у Прайса остался зазубренный обломок меньше двух футов[54] длиной.
Но его это не смутило. Он немедленно атаковал еще раз, рубанув тем, что осталось от меча, по копью, сделал обманный финт и загнал обломок в грудь Гарретту. Это был сильнейший удар, но костные пластины опять выдержали. К тому же металлический обломок, которым бился Прайс, был недостаточно острым, чтобы пробить доспехи Гарретта.
В ходе битвы произошли изменения: противоборствующие линии вновь разошлись, и воины, окружавшие Прайса с Гарретом, стали отступать назад. Грудная клетка Гарретта тяжело вздымалась. Взглянув налево и направо, он заметил, что все больше и больше воинов откатываются назад. Наконец, на нейтральной полосе между двумя армиями, из дерущихся, кроме них, не осталось более никого. С двух сторон к Гарретту подбежали Панцирные Раки и стали тыкать пиками в Прайса, стараясь отогнать его от своего лучшего бойца.
– Нет! – закричал Гарретт, ударив одного из пикинеров древком Геофонфира по голове, но двое других потащили его назад. Остальные усилили давление на Прайса.
– Ты им подчинишься? – рявкнул Прайс, небрежно зарубив одного из пикинеров обломком меча. – Гарретт Эотен-Дрейфенд! Ты трус!
Но Гарретт прекратил сопротивляться. Он отсалютовал Геофонфиром, удаляясь все дальше.
– Я тебя найду! – крикнул он по-саксонски.
Прайс был недоволен. Пикинеры находились всего в пяти ярдах[55] от него, но он повернулся к сатрианцам спиной, демонстрируя полное к ним презрение, и пошел назад к Гвардии. Неподалеку его ждал Роупер.
– Никогда не деритесь с Эотеном-Дрейфендом, – сказал Прайс сдержанным тоном. – Он бы вас убил. Пойдемте, лорд.
Роупер собирался строго отчитать гвардейца за то, что он вмешался и не дал ему сразиться с Гарреттом, но при виде необычно спокойного Прайса весь накопленный им гнев сразу же улетучился. Быстрым шагом они оба стали догонять Гвардию.
Вновь хлынули вперед Скиритаи, заставив отступающих сатрианцев обреченно застонать. Легионеры были вымотаны до предела. Большинство просто садились в грязь, ошеломленные холодным градом и жесточайшей битвой. Вода от растаявших градин стекала по предплечьям, покрытым засохшей кровью, и размывала на коже над венами въевшуюся грязь.
Легионеры оцепенело мыли руки, затем брали мехи с водой, передаваемые из задних шеренг, и жадно к ним присасывались. Вода была вкусной, но глотать ее было трудно. Младшие неманди – парни семнадцати-восемнадцати лет, которых пока не ставили в боевые линии, брали с собой медицинские скатки и спешили через строй к тем, кто получил самые серьезные ранения. Капитаны, ликторы и другие младшие командиры не присаживались. Они бродили среди солдат своих легионов и говорили им, что в следующий раз они обязательно разобьют врага; что они должны думать о братьях, которые сражаются рядом с ними; и что, если они не будут драться на пределе своих возможностей, значит, их товарищи погибли сегодня зря.
В отличие от остальных легионеров, вся Священная Гвардия оставалась на ногах. Это были самые подготовленные воины. Они так быстро останавливали кровь, текущую из ран, и утоляли жажду с такой сосредоточенностью, словно не думали в этот момент ни о чем, кроме следующей схватки. Уворен собрал вокруг себя большую группу из гвардейцев и что-то пылко им говорил. Обрывки его речей достигли ушей Роупера:
– Леон, ты бьешься, как древний герой! Стой в передней шеренге как можно дольше. Ни один другой гвардеец, даже отдохнувший, не в состоянии заменить тебя, когда ты отходишь назад. Лейкр, нам нужна вся твоя выносливость. Сражайся за двоих! Салбьорн, сегодня ты излучаешь особую ярость. Используй ее, запугивай этих ублюдков, и тогда мы их вскоре разобьем…
Немного поодаль с другой группой гвардейцев общался Грей. Прайс, раздосадованый тем, что упустил шанс убить Гарретта, расхаживал перед остальной частью Гвардии. Он не был больше ликтором – эту должность теперь занимал друг Уворена. Но этот друг сейчас стоял тише воды, ниже травы, а Прайс орал на гвардейцев, разбрызгивая кровь, капающую с подбородка.
– Их легкие горят, ноги-руки трясутся, а пальцы с трудом удерживают оружие. Они не смогут выдержать долго! В своей недоразвитой стране они ведут легкую ленивую жизнь. Эти ублюдки раз за разом вторгались в наш дом, а теперь еще надели на себя кости наших братьев! Не просто убивайте их. Заставьте их почувствовать боль перед смертью. Я хочу, чтобы каждый сатрианец познал момент чистого отчаяния, прежде чем упасть от наших мечей! Уничтожайте их! Вы – наш неутомимый кулак! Вы – сердце грома! Вы – бьющая молния! Будьте безжалостными, как этот проклятый град, о мои Священные Гвардейцы!
Вернувшись к Зефиру, Роупер обнаружил, что Текоа еще там.
– Скиритаями командуют младшие офицеры. Они вполне справляются сами, – ответил Текоа на вопросительный взгляд Роупера.
Уставший от нескончаемого града Черный Лорд взобрался в седло и почувствовал, что пальцы замерзли так, что почти перестали сгибаться.
