– Вы – Священная Гвардия! – громко раздавался его голос. – Вы – бьющееся сердце этой армии! Вы – наши ангелы возмездия, слуги Рамнея! Вы – сталь, дуб и гранит! Вы – наши когти! Вы поклялись жизнью служить стране! Марш на Гитру!
Пройти им предстояло через перекресток в горах, носивший название Харстатур, и, пока армия снималась с лагеря, многие барды пели о великой битве, случившейся там почти пятнадцать тысяч лет назад. Под аккомпанемент их пения навьючивались и седлались лошади. Колья и столбы, используемые при фортификации, складывались в вещевой обоз. Костры тушились. Завтрак быстро доедался, котлы и посуда укладывались без мытья. Доспехи надевались. Шлемы привязывались к походным мешкам за подбородочные ремни. Лошади, пони и быки отвязывались. Прайс ходил среди воинов, заражая их своей энергией, и те начинали собираться быстрее.
– Готовьтесь, если способны, к багровому, истекающему кровью полю боя! Марш в тридцать лиг станет вашим отдыхом! Подъем на Харстатур будет вашим сном! Проснетесь только в битве у моря! Вы – немногие избранные! После этой битвы вы будете смеяться, услышав слово гнев, и пожимать плечами, если вам станут говорить про террор! Когда ваши сверстники будут жаловаться на усталость, вы ответите им, что были на Гитру! Вы познаете истинную ярость! Вы пересмотрите свой взгляд на насилие! Слово стойкость отражает лишь бледную тень того, что вам понадобится у моря! Собирайте в кулак всю свою волю, ублюдки!
Гитру. Проход у моря. Легионы собрались в течение часа, и Роупер, в этот раз верхом на Зефире, а не пешком, повел колонну на северо-восток – к полю будущей битвы, на встречу с сатрианской армией. Текоа и Грей ехали рядом, внимательно изучая пейзаж, Прайс и Хелмиц маршировали сзади. Скиритаи рассеялись по округе, разведывая холмы, окружавшие колонну. Развязка была близка, и легионы, взвинченные маниакальной энергией Прайса, жаждали сражения. Неважно, что сатрианцы по-прежнему имели кратный численный перевес; неважно, что легионы еще не столкнулись с элитной сатрианской пехотой и тяжеловооруженными рыцарями – они готовы были принять любой вызов. Боевой дух был как никогда высок, и они верили в свою победу.
– Ненавижу лошадей! – ворчал Текоа, раздраженно дергая за поводья. – Тупоголовые эгоистичные твари! И слишком чувствительные. При этом ни красоты, ни ласки. Их бестолковость мне не кажется поэтичной. К тому же они совершенно бесполезны без подков, а когда подковываешь – ухитряются производить много шума. Абсолютно бездарные животные. Но думаю, мне удалось сделать подходящий подарок на вашу свадьбу, лорд, – нелогично выпалил Текоа, мельком взглянув на Зефира, идущего рысью рядом.
Роупер с трудом сдержал улыбку:
– А какие животные тебе нравятся, Текоа?
– Гончие псы. Верные, любящие, послушные и очень полезные. К тому же, собаки не нуждаются в обуви.
– Полагаю, что нет, – ответил Роупер. – Но я рад, что у меня есть Зефир. Он отчаянный воин, не хуже большинства гвардейцев.
Роупер похлопал животное по широкой шее.
– А ведь я уже не знал, что делать с этим чудищем, – признался Текоа. – Сам я на нем ездить не собирался, но проклятье! Я бы ни за что не позволил, чтобы у кого-нибудь вроде Прайса оказался конь больше, чем у меня. – Они помолчали какое-то время. – Наверное, тебе хочется, чтобы этот поход длился как можно дольше, Роупер? Из-за той гадюки, что ждет тебя дома…
– Ты про Уворена?
– Про Кетуру, – ответил Текоа. – Ты будешь рад даже такому покладистому человеку, как Уворен, после того как рискнешь пожить с моей дочерью.
– Ох! – воскликнул Роупер, улыбаясь. – Это сложное испытание, но я жду его с нетерпением.
– Держите свое нетерпение при себе, молодой человек, – проворчал Текоа.
Грей расхохотался, Прайс коротко фыркнул.
– Она вполне уже могла найти себе кого-нибудь другого, – заметил Прайс. – Моя кузина никогда не жаловалась на недостаток ухажеров.
– …Увивающихся вокруг нее, как собачонки! – отрезал Текоа, внезапно нахмурившись. – Толпа дураков…
– Не волнуйтесь, милорд, – сказал Грей. – Меня давно восхищало умение Кетуры манипулировать дураками.
– Ты так это сказал, что я уже начинаю беспокоиться за Роупера.
Теперь рассмеялся даже Хелмиц, а Грей широко ухмыльнулся.
Роупер сухо заметил, что у Текоа сегодня прекрасное настроение.
– Именно так, – ответил Текоа. – Мы идем навстречу отличной битве, после которой возвратимся в Хиндранн. А ведь это единственное уютное место к северу от Абуса.
– Ты был на юге?
– Бывали времена, когда мы ходили туда регулярно, – сказал Текоа, поморщив лоб. – Твой дед, Роккви, считал, что террор – это лучшая оборонительная стратегия. Поэтому мы постоянно прореживали сатрианцев, безнаказанно опустошая их земли. Тогда сатрианцы были почти бессильны. У них не было постоянной армии – только города, обнесенные стенами. Мы шли на юг, и они тут же прятались в них, как устрицы в раковины.
– И вы доходили даже до Ланденкистера?
Широко раскинувшийся Ланденкистер являлся столицей Сатдола.
– Мы его взяли, – ответил Текоа. – Но Роккви посчитал этот город слишком грязным, заразным и полным разврата. Кроме того, он не имел ни малейшего желания властвовать над сатрианцами. Поэтому мы вернули им город обратно, в обмен на огромное количество железа.
– Тебе он понравился?
– Ланденкистер? Местами интересный, – ответил Текоа, пожав плечами. – Но Роккви был прав: от него было бы больше проблем, чем выгоды.
– Я никогда не видел своего деда, – сказал Роупер.
– Твое счастье, – ответил Текоа мрачно.
– Роккви был великолепным правителем, милорд, – пояснил Грей, – но почти таким же сварливым, как сам Текоа.
Текоа одарил Грея высокомерным взглядом.
Роупер хотел знать больше, поэтому в тесном кругу Грей и Текоа часто рассказывали ему истории о войнах, которые они застали. Поскольку им вместе довелось поучаствовать во многих битвах, они испытывали странную привязанность друг к другу. Многим нравился Грей, но, что удивительно, Грей проявлял те же чувства к Текоа. Их нельзя было назвать взаимными друзьями, но в походе они оба составили хорошую компанию.
Роупер попросил рассказать об осаде Ланденкистера, в надежде выудить из рассказа те крупицы информации, которые помогут ему отвоевать Хиндранн. После заданного вопроса последовала долгая пауза, и Роупер осознал, что оба – и Грей, и Текоа – прекрасно поняли, для чего ему это нужно.
Грей заговорил первым.
– Речь идет о штурме, милорд, а это всегда жертвы. Вы не сможете атаковать хорошо укрепленную крепость, не потеряв много… очень много человеческих жизней. Такие дела.
– Хуже штурма ничего нет, – поддержал его Текоа. – И нет в нем никакой славы. Только трупы. Тысячи и тысячи трупов. И огонь. И ужас, с которым не сравнится ничто. – Они немного помолчали. – Ланденкистер для нас завоевал Грей.
Грей глухо рассмеялся:
– Так говорят…
– Ну так и есть, – сказал Текоа. – Роккви сосредоточил наши силы на слишком узком участке, а сатрианцы дрались яростно. Они отражали наши атаки одну за другой, и ров перед стеной постепенно заполнялся телами. Уворена контузило отскочившим снарядом, выпущенным из катапульты. Еще повезло, что снаряд не оторвал ему голову. Командование принял Грей. Он взял пару
