Гигантский конь бесшумной рысью двинулся в чащу леса, туда, где мрачными силуэтами на фоне синего звездного неба возвышались спасительные скалы. На его спине, прижавшись друг к дружке, под черным тяжелым плащом сидели две девушки.
Таша обернулась назад, вгляделась в темноту, где за густым хвойным лесом остался ее родной замок. «Наверное, теперь все будет по-другому! » – подумала она…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Храм Святого Волка
…И ответил мне старец: в мирской суете
Лишь гиена бесстрастна к людской клевете.
Над поверженной львицей склонясь средь саванн,
Громким смехом проводит она караван…Туман стелился по лесу полосами, огибая деревья и клубясь в предрассветном сумраке. Через истертые от времени камни дороги кое-где пробивался мох. Стояла тишина, нарушаемая лишь писком лесных крыс – миниатюрных незаметных зверьков, в мизинец величиной. Тревожно шевеля длинными усами, они вслушивались в ставший редким в этих местах стук копыт. Копыта глухо звучали, заполняя мерным тяжелым гулом лесную тишину – все ближе! Вот и весь конь вышел из-за поворота, мягко и плавно. Крысы испуганно спрятались за камнями: таких гигантских лошадей они не видели никогда.
Двух девушек на спине могучего скакуна почти не было видно. Они сидели, прижавшись друг к дружке, под черным тяжелым плащом. Крысы, не выдержав, прыснули в разные стороны от испуга.
Черный конь, понукаемый всадницами, зашагал быстрее, потом остановился у ручья и, наклонив голову к воде, стал пить.
– А я думала, что он ничего не ест и не пьет, – удивилась Тама, спрыгивая с высокой спины и растирая уставшие от езды ноги.
– Я сама не знала, – Таша с интересом рассматривала расширяющиеся, словно меха, бока коня.
«Я должен был его напоить… » – всплыли в памяти слова Ану. Вспомнив некроманта, девушка непроизвольно дотронулась до спрятанного под корсажем свитка.
– Как думаешь, за нами гонятся? – с тревогой поинтересовалась Тама, обходя вокруг пьющего Таксы и опускаясь на колени у воды.
– Думаю да, поэтому нам не следует задерживаться, – резюмировала принцесса, заглядывая в черную водную гладь, словно в зеркало – оттуда тут же глянуло ее обеспокоенное осунувшееся лицо. – Думаю, в покое нас не оставят.
– Да уж, – согласилась пастушка. – Надеюсь, Нанге удалось сбежать, – тут же добавила она тихо, с грустью.
– Черныш – быстрый конь, – уверила подругу Таша, – очень быстрый, он Таксу обогнал, не говоря уже о королевских жеребцах.
– Таша, ты правда не жалеешь о том, что убежала? – пастушка бросила на принцессу робкий взгляд.
– Нет, что ты! – твердо заявила та. – Ни о чем не жалею, а ты?
– И я, – пожала плечами Тама, – ни о чем…
Не желая расстраивать пастушку своими тревогами и волнениями, Таша старалась держаться уверенно и храбро. Убежав в панике из замка, девушка только теперь задумалась о том, что делать дальше, и никаких подходящих идей и мыслей в ее голове пока не возникло. Беспокоило то, что Тама, как верная подруга беспрекословно отправилась вместе с ней, из-за этого Ташу терзали угрызения совести. Собрав все мужество, принцесса приняла, наконец, решительный вид.
– Надо спешить, – она погладила по шее оторвавшегося от воды коня. – Хоть мы и получили фору, думаю, погоня не заставит себя ждать.
Сбежав из деревни, девушки, не останавливаясь на привалы, скакали пять дней. Они спали прямо в седле, страхуя друг друга, потерять больше минуты на отдых было страшно – враг наверняка уже устремился по пятам. Загадочный черный конь, со странным именем – Такса – казалось, не уставал вообще, и это был первый случай, когда он остановился и захотел пить. По дороге путникам никто не попадался.
Извилистый, мощеный камнем путь шел на скалы, и юная принцесса поверить не могла, как раньше по нему умудрялись ходить караваны. Лес старый, скрюченный, уставший цепляться за неровную поверхность мощными, как щупальца осьминога, корнями, иногда открывался просветами, позволяя окинуть взглядом неизмеримую, захватывающую дух, даль тянущегося под скалами ельника.
У беглянок замирало сердце, когда их исполинский скакун, аккуратно переступая могучими копытами, преодолевал очередной мост через ущелье. Крошечные, древние мостики совсем не внушали доверия, однако деваться было не куда. Глядя в уходящую вниз пустоту, Таша считала лошадиные шаги, в ожидании того, когда они спустятся с моста на другой стороне ущелья или бурлящей горной речки.
Уставшие и грязные, в нестиранных перепачканных платьях, девушки так и не рискнули вымыться в ледяной горной стремнине.
Наконец, лес поредел, а скалы поднялись еще выше. Тропа сузилась и стала едва различимой. Перевалив через упирающийся в самое небо хребет, дорога пошла на спуск, открывая глазам широкую долину, подернутую невесомой дымкой сероватого тумана.
– Похоже, мы в Заперевалье, – облегченно вздохнула принцесса, восстанавливая в памяти карту окрестностей и соседних областей, изображенную в одном из залов замка, – далеко мы забрались.
Действительно, благодаря неутомимому коню они преодолели немыслимое расстояние.
Закрывая глаза, Таша рассмотрела воображаемую карту: вот лаПлава, на севере от него, чуть выше и левее – Малакка, что стоит на Большом Торговом Пути. Путь этот огибает замок с севера и запада, проходя через соседний городок Воркс. На одной линии с лаПлава вдоль границ Королевства стоят другие свободные замки: лаРокка и лаБурра. На востоке, насколько помнила Таша, находились лишь деревушки, Вилокка и Замар, а дальше карта заканчивалась.
– Не может быть! – не поверила Тама. – До Заперевалья две недели пути.
– Не зря мы ехали без остановок, – успокоила ее Таша, – к тому же, срезали по старой дороге, наверное, она короче.
– Что будем делать?
– Поедем в Вилокку, – Таша уверенно тронула коня вперед. – По крайней мере, там можно поесть и помыться.
– И выспаться нормально! – хлопнула в ладоши обрадованная Тама…
За спуском началось пространство, укрытое утренним туманом и рыжей травой. Трава колыхалась волнами, встревоженная монотонными ветряными порывами. Волны эти укачивали, баюкали.
Таша закрыла глаза, вспоминая на карте место, где изображенная огненным цветом степь клином входила в скалистые леса свободной земли, образовывая своеобразную травяную «бухту». Сухой воздух непривычно щекотал нос и обжигал кожу. Посреди всего этого иссушенного желтого моря тянулась дорога на Вилокку. По ней, видимо, мало кто ездил –
