Кроме того, в Венеции изготавливали большие, прозрачные оконные стекла. Маленькие круглые панели «лунного» стекла производились во многих местах, но венецианцы, при помощи совершенно другой технологии, научились делать большие прямоугольные стеклянные пластины, такие, например, как поставленные на маяк в Анконе в 1285 и 1305 годах.
Вдобавок к таким дорогостоящим изделиям, как покрытые эмалью стеклянные чаши и очки, в Мурано в больших количествах производили обычные чаши, кубки и бутылки. Конечно, больше всего Мурано славится декоративными изделиями, но стеклянная посуда для повседневного использования также превосходила ту, что производилась в других городах, так как в Мурано применялись лучшие материалы. Основным в стекольном деле был навык выбора и смешивания хороших материалов. Венецианцы пользовались преимуществом: у них имелось несколько хороших источников сырья. Возможно, применялись пески, которые находились в лагуне, но лучшие материалы, содержащие необходимый кремний, находили в реках, бравших начало в Альпах. Лучшее сырье для производства прозрачного стекла обнаружилось в Адидже в окрестностях Вероны. Превосходная глина, из которой сооружали печи, поступала из окрестностей Виченцы. Дерево для топки в изобилии водилось в области Фриули и на Истрии. Однако самую важную роль играло применение венецианцами кальцинированной соды (карбоната натрия), в то время как северные стеклодувы использовали поташ (углекислый калий), получаемый из золы растительного происхождения. Их продукцию называли «лесным стеклом», а более прозрачную венецианскую – «морским стеклом». Венеция импортировала карбонат натрия из Сирии, где его получали путем пережига водорослей. Будучи относительно тяжелым, карбонат натрия играл роль утяжелителя на «круглых» кораблях, где грузы состояли преимущественно из хлопка. Отчасти бурное развитие венецианской стекольной промышленности связано с тем, что ремесленники передавали особые навыки от отца к сыну; но многое зависело также от доступности необходимого сырья – оно не обязательно находилось под рукой, но Венеция обладала возможностями доставлять их относительно дешево.
Еще важнее были поставки сырья для венецианских мыловаров. В XIV веке они переняли у испанцев пальму первенства в производстве мыла, которое называли «кастильским». Белое, плотное, с приятным запахом, оно считалось предметом роскоши. Особенно его ценили в северных странах, например в Англии. Тамошние мыловары производили мягкое, темное, дурнопахнущее мыло, которое изготавливали на основе животных жиров. Венецианцы же вместо сала применяли оливковое масло, которое венецианские корабли доставляли в больших количествах из Апулии. Вместо поташа, из которого варили щелочь на севере, венецианцы применяли карбонат натрия, ввозимый из Сирии, но изготовленный путем пережига не водорослей, а особого рода кустарника, который содержал большой процент соды. Полученное в результате твердое мыло ароматизировали в соответствии со вкусами покупателей.
Металлургические отрасли промышленности также не знали дефицита сырья; по закону медь, серебро и золото, которые следовали через Венецию на Восток в уплату за специи, перед экспортом нуждались в очистке. Многие кузнецы работали в мастерских среднего размера, они выполняли заказы, полученные от представителей торговой аристократии. Например, в 1304 году три человека получили подряд на изготовление 20 тысяч стальных стрел для арбалетов. Затем эти трое заключили договор субподряда с мастерами-кузнецами, каждый из которых, в свою очередь, нанял от 6 до 17 рабочих. Кузнецы, кроме того, изготавливали большие котлы, которые использовались в мыловарении и для очищения сахара. На Монетном дворе работали златокузнецы, они же изготавливали столовые сервизы для богачей, которые тогда чаще, чем сейчас, считали украшения и столовые приборы выгодным вложением капитала. В случае нужды такие изделия переплавляли в монеты.
В XIII веке, до укрупнения Арсенала, больше всего рабочих было сосредоточено на Монетном дворе. В то время как управляющие-ремесленники в своих мастерских, выросших из семейных предприятий, руководили 12–20 работниками, число работавших на Монетном дворе перевалило за сотню. Если различие между мастерской и фабрикой проводить лишь по количеству рабочих, венецианский Монетный двор можно смело считать фабрикой. Правда, его отличие от фабрики заключалось не только в том, что там не использовались механизмы. На Монетном дворе работники трудились почти так же, как у себя дома. Их собирали вместе в центральной мастерской не для того, чтобы оптимизировать процесс производства, но чтобы сохранить используемые материалы и стандартизировать конечную продукцию – монеты. Кроме того, Монетный двор управлялся не частными лицами, а государственными служащими, по законам, разработанным высшими органами власти.
Хотя Монетный двор заметно отличался от фабрик времен промышленной революции, он, как и другие крупные общинные мастерские средневековой Венеции, сталкивался примерно с теми же трудностями. Управляющим Монетным двором приходилось решать многочисленные задачи: определять пробу получаемого золота и серебра, проверять, очищено ли сырье до оговоренных стандартов, производить выплавку и резку заготовок, из которых потом штамповали монеты. Различные отделения, в каждом из которых работали дополнительные рабочие и инспекторы, вносили элемент бюрократии. Одна группа мастеров работала только с очищенным серебром, другая группа – со сплавом, из которого делали монеты меньшей стоимости. Весной 1279 года в группу последних входили восемь монетчиков, производивших обжимку (им нужно было обладать крепкими бицепсами), и столько же кузнецов. Кузнецы делали заготовки, которые затем штамповали монетчики. В каждом отделе имелись свои весовщики и инспекторы. Среди других специалистов на Монетном дворе служили кузнецы по железу, они изготавливали формы. Кроме того, бухгалтерские книги велись счетоводами.
В текстильной промышленности торговцы-работодатели преобладали в тех отраслях, где бытовала надомная система организации труда. В цехах шерстянщиков и бумазейщиков руководили те, кто закупали шерсть или хлопок и раздавали их работникам, жившим в разных частях Венецианской лагуны. Полученную от прядильщиц пряжу они затем передавали ткачам и т. д. В цех шерстянщиков запрещено было вступать всем, кто работал за жалованье. В цехе бумазейщиков такого запрета не было; там не проводилась граница между торговцами-работодателями и мастерами, которые иногда работали на хозяина, а иногда и сами производили продукцию на продажу. От них отличались условия работы в шелковой промышленности, которая расцвела после того, как в начале XIV века в Венецию переселились жители Лукки, бежавшие от политических конфликтов у себя на родине. Венецианцы встретили их радушно. Шелкопрядильщики владели собственными ткацкими станками и образовали свой цех, куда не разрешалось
