Ствол орудия «тридцатьчетверки» продолжал нависать над кормой. Орудие было заряжено осколочно-фугасным снарядом – они сделали это еще в ангаре, пока прогревали машину. Поймав в прицел ангар с горюче-смазочными материалами, капитан нажал электроспуск. Грохнул выстрел, звякнула гильза, в башню потянуло таким привычным запахом отработанных пороховых газов. Впрочем, здесь дыма стало меньше – заработали башенные вентиляторы. Промахнуться было бы сложно. Ангар взлетел на воздух вместе со всем содержимым. Переворачиваясь в воздухе, на землю падали горящие бочки. Позади них забегала охрана, поднялась бесполезная пальба из стрелкового оружия. С вышек с тем же успехом лихорадочно ударили пулеметы. Но Терцев этих подробностей уже не видел. Успел только заметить, как по тревоге занимали свои места расчеты зенитных орудий. Вот с ними предстояло вести дуэль. Нажав электропривод, он поспешно возвращал башню в первоначальное положение. Машинально отметил про себя, что электропривод штука хорошая, но точный доворот перед стрельбой, пока не приноровишься, все-таки в последний момент лучше делать вручную. Быстро обернулся к Цаплину, жестом показал, какой снаряд подать.
«Молодец, Васька, не напутал!» – отметил мысленно.
Послали в казенник шестнадцатикиллограммовую чушку снаряда.
– Разворачивают зенитку! – раздался в шлемофоне голос Ветлугина. – Право двадцать!
Они уже выскакивали на позиции стационарной зенитной батареи. Как акробат, Терцев метнулся к соседнему сиденью – круговой осмотр местности через приборы наблюдения в командирской башенке занял несколько секунд.
– Тарань правое орудие! – приказал механику.
Внутренняя связь в этом танке работала на удивление четко и внятно. Что ж, будем пользоваться ею, раз уж здесь с места командира хуже тянуться до спины водителя и давать ему указания пинком сапога. Собственно, для этого связь и предназначена…
– Понял хорошо! – раздался в ушах такой привычный, но чуть подзабытый ответ.
Ветлугин гнал прямо на зенитку. Рука сама по привычке приоткрыла водительский люк – он не помнил, когда это сделал. Видимо, на рефлексе. Но так было лучше видно. Всегда. И он видел, как расчет отчаянно пытался развернуть орудие, нацеленное на полигон, в их сторону. Немцам это почти удалось, но изготовиться к стрельбе они не успели – в последние мгновения сдали нервы.
– А-а-а, сука!!! – заорал сержант, сжимая рычаги и глядя, как сыпанул при их стремительном приближении в разные стороны расчет зенитки.
Сверху грохнул выстрел. Вручную развернув башню влево, Терцев выстрелил осколочно-фугасным снарядом в сторону второго зенитного орудия. Расчет посекло осколками, орудие тоже, скорее всего, было выведено из строя. Но капитан, тряхнув головой, недоумевал, почему он не попал точно в пушку с такого близкого расстояния. Нахмурившись и ища причины промаха, бросил быстрый взгляд на казенник орудия. Вспомнил, как мазал поначалу и обер-лейтенант на испытаниях. Ворчал и искал, видимо, причину. И быстро нашел. Что ж, найдет и он. Ага, на этом орудии клин затвора после заряжания поднимается и сбивает прицел. Надо его немного подводить. Отлично, учтем на будущее.
– Держитесь! – крикнул по ТПУ Ветлугин.
Секунду спустя танк подбросило от удара. Сбив зенитку с дороги, они мчались дальше. Теперь начинался слалом по полигону. Терцев снова перебрался на командирское место и бросил взгляд на секундомер. Разглядел огромный остов вросшего в землю КВ. Так, десять секунд по прямой после него, затем резко сворачиваем. Все-таки хорошая штука командирская башенка. Жаль, что у нас их раньше не было.
– Право девяносто!
Выбрасывая землю из-под гусениц выше башни, «тридцатьчетверка» осуществила стремительный поворот на полной скорости. Сзади блеснул выстрел зенитки с другого конца полигона. Разрыв снаряда пришелся на то место, где они оказались бы, не осуществив поворот. Увернулись, отлично! Новый щелчок хронометра – теперь пятнадцать секунд прямо. Черт, не потерять бы привязки к местности. Все равно болтает как на качелях. Ага, вот разбитый «Шерман».
– Лево тридцать!
От очередного резкого поворота капитана с Цаплиным швырнуло в угол башни. Снова стреляет зенитка. Сбоку от них подлетели в воздух куски несчастного «американца». Терцев щелкнул секундомером и приник к наблюдательным приборам.
– Право десять!
Новый выпущенный по ним снаряд вздыбил землю прямо за кормой. Они едва успели проскочить между вкопанной в землю самоходкой и расстрелянной «бэтэшкой». Теперь снова направо, к лесу. Все, секундомер больше не нужен. Хронометр плюхнулся на сиденье. Разлетелись искры от попадания в какой-то остов впереди по ходу движения. Капитан отчаянно вертел головой. Да, точно – это бьет зенитка с правого угла полигона.
– Стой, короткая! – крикнул в ТПУ Терцев и перескочил на место наводчика.
Как вздыбленного коня на полном скаку, Ветлугин осадил многотонную машину на тормозах.
– Цапа, снаряд!
Перед танком взметнулись огонь и пламя.
«Ага, как мы их просчитали!» – довольно оскалился Терцев в азарте.
Их танковое орудие снова было заряжено. Сделав правый доворот, капитан влепил третий снаряд точно в стационарную зенитную позицию. Через триплекс было видно, как из клубов дыма полетели остатки германской пушки.
– Вперед! – последовала очередная команда водителю.
Ветлугин дал газ, преодолел глубокую воронку. Из-за большого угла наклона едва не зачерпнул землю стволом орудия. На «восемьдесят пятой» пушка была длинная, больше четырех метров. Но сержант взял препятствие ювелирно. Они были уже на самом краю полигона. В том самом месте, где и было запланировано. Капитан снова развернул электроприводом башню назад. Выстрелил в сторону зенитки, в сектор обстрела которой они въехали. Позиции немецких артиллеристов заволокло дымом. Терцев не зря долго и пристально наблюдал за действиями немцев по изучению машины. И сам старался, не привлекая внимания, осмотреть все новшества Т-34—85. Теперь, метнувшись к командирскому месту, капитан включил электрическое воспламенение дымовой завесы. Две дымовые шашки, установленные на кормовом листе, окутали танк бело-желтым шлейфом, скрывая его на время от неприятельских артиллеристов. Капитан не знал времени горения новых дымовых шашек. Предполагая, что у них несколько минут, он включил завесу только в самый ответственный момент.
– А теперь очень осторожно, – проговорил Терцев механику.
– Помню, командир! – отозвался сержант.
Они прорабатывали эту часть побега с особой тщательностью. На последнем выезде как раз нужно было перетащить сюда очередную мишень – сгоревшую «двадцатьшестерку». Она стояла на своем месте, отмеченная флажком. За ней были надолбы, колючая проволока, висевшая на столбах ограждения, и ров. Ров опоясывал весь полигон по периметру. Проволока, разумеется, препятствием для техники не являлась, а вот ров преодолеть танки не могли. В нем имелись небольшие земляные перемычки, но их ширина была недостаточна. Прошлый раз они тягачом затащили «двадцатьшестерку» между надолбов с таким расчетом, чтобы во
