– Лихо! – произнес офицер одобрительно.
Оглядел танкистов, снова перевел взгляд на башню, улыбнулся и, повернувшись, пошел дальше своей дорогой.
12
Гауптман Курт Штиглер, высунувшись по пояс из командирского люка, привычно раскачивался в такт плавному движению своей «пантеры». Руди вел, как всегда, идеально, а машина была в отличном техническом состоянии. Впрочем, тоже как всегда – иначе нельзя! Огляделся – за ним следовала вереница новеньких, недавно полученных с завода танков. После успешного прорыва из окружения в феврале 1944 года их отвели на отдых сначала на территорию Восточной Пруссии. Ему даже удалось получить отпуск и съездить домой, в родной Бранденбург. Все сложилось удачно – танк встал на капитальный ремонт. Проводили большие работы, но уезжать навестить семью можно было смело. Ведь он вполне доверял опыту своего водителя, да и всего экипажа, безусловно, тоже. О ремонтниках не шло и речи – это были настоящие профессионалы своего дела. По возвращении в часть весь остаток весны и начало лета они усиленно занимались боевой подготовкой – было необходимо подготовить новые экипажи и обкатать полученную технику. Увы, не ту, что следовала сейчас за ним. Те «пантеры», такие же новенькие, почти все были потеряны в ходе начавшегося в конце июня русского наступления в Белоруссии. Как всегда, экипаж Штиглера проявил высочайшее мастерство и профессионализм в тех боях. Но перевес на стороне противника был слишком значительным. Прежде всего перевес количественный. Впрочем, надо отдать должное – кое-чему русские научились. И, к сожалению, следовало констатировать некоторое снижение уровня подготовки немецких танкистов. Собственно, многие танки были ими потеряны отнюдь не в безвыходных ситуациях. Но ничего не поделать – качество всегда начинает страдать при увеличении количества. Это закон. Главное, соблюдать разумные пределы и равновесие.
Из Белоруссии вытащили буквально остатки их танкового батальона. Тем не менее нашли возможность дать им так необходимую передышку, не бросать снова в бой. Хоть и обстановка на фронте была тяжелой. Танкисты отдыхали в районе Модлина. Здесь опять ими была получена новая партия техники. Собственно, «пантеры» из этой партии и молотили сейчас гусеницами за ним следом. Штиглер с неудовольствием отметил сразу еще большее ухудшение в качестве подготовки экипажей. Что ж, придется над этим поработать. И они работали. Пока русских останавливали на подступах к Висле, гауптман натаскивал на танковом полигоне западнее Варшавы экипажи батальона. Не всегда для вклада в общую победу ведут одни только бои – необходимо и поделиться своим опытом. Сейчас они возвращались к месту своей дислокации в районе Модлина.
Тут еще эти события вокруг Варшавы. Хорошо хоть у армейского командования все-таки хватило влияния не привлекать к наведению порядка в столице польского генерал-губернаторства регулярные части вермахта. Можно себе представить, как тяжело было отстаивать армейскому руководству свои позиции в свете последних событий, связанных с покушением на фюрера. Но ничего – удалось! Подавление беспорядков на имперской территории – это исключительно полицейские мероприятия. Пусть подобные операции проводит ведомство Гиммлера. Пусть, если желают, привлекают кого угодно, хоть всякий сброд – ходили слухи, что его в настоящий момент как раз полным-полно в бывшей польской столице. А они сейчас пройдут мимо нее. Потому что задача солдата – сражаться с врагом на фронте.
Топливозаправщики ожидали их в этот раз на стационарно оборудованной базе. Заправка проходила быстро и четко, как всегда. Штиглер даже несколько раз включал секундомер, проверяя натренированность действий экипажей. В их деле мелочей не бывает – в зоне своей ответственности нужно прилежно следить за тем, как функционируют все части многообразного и сложного организма под названием «танковые войска рейха». И всегда делать работу хорошо и качественно. Он остался доволен своими замерами…
Гауптман выбрался из танка, прошелся, разминая ноги. А это что такое? Сбоку у навеса стояла русская «тридцатьчетверка». Вокруг суетились какие-то оборванцы, выкатывая бочки с топливом. Неужели немецкий экипаж трофейного танка? Да это же позор, если так! Сам того не замечая, Штиглер ускорил шаг, подходя к русской машине. Увидел нарисованный на башне трехцветный знак – символ давно не существующей русской государственности. Не немцы – прекрасно! Вероятно, какой-то восточный батальон. Жалкое зрелище представляли эти мечтатели на фоне великих задач, которые решал в этой войне германский рейх. Штиглер как офицер еще мог понять тех, кто сражался под этим знаменем в прошлую войну. Но все остальные – ведь они, безусловно, предатели по букве военной присяги. А к предателям можно испытывать только презрение. Резко развернувшись, он зашагал обратно к своей «пантере». И увидел русского танкиста, который стоял напротив ее борта, уперев взгляд в нанесенные на броню две когтистые кошачьи лапы, тянущиеся друг к другу. Этот знак экипаж Штиглера начал использовать еще в Африке – это был их собственный, уникальный символ. Как своего рода герб боевого братства, если угодно…
Русский повернулся и встретился с гауптманом глазами. Штиглер узнал его – это был тот самый пленный советский капитан, которого он допрашивал в феврале 1944-го после боя под Ольшаной. Правда, весьма изменившийся – надо полагать, лагерь наложил свой тяжкий отпечаток. По всей видимости, капитан его тоже узнал. Откровенно говоря, Штиглер был сейчас разочарован. Этот капитан произвел на него тогда очень сильное впечатление. И тем, с каким профессионализмом провел тот февральский бой в Черкасском котле, и как держался потом на допросе. Не думал, отметил про себя Штиглер, что он сломается и изменит своей присяге. Отчего-то вдруг захотелось, чтобы это было не так. Но факты говорили сами за себя. А утраченная честь восстановлению не подлежала. Штиглер отвернулся и прошел мимо. Капитан проводил его взглядом и направился к своей «тридцатьчетверке»…
Заправившись, «пантеры» одна за другой выезжали на дорогу. Гауптман натренированным взглядом привычно проверял, чтобы между ними строго соблюдались предписанные уставом интервалы для движения в походной колонне…
13
Утром поехали на немецкую базу. Она располагалась сразу за городом. Ротный долго объяснялся на ломаном немецком, показывал какие-то бумажки. Волокита тянулась около часа. Бумаги наконец подписали. Танкисты терпеливо ждали все это время. Потом им указали, что можно забирать – они выкатили бочки с дизельным топливом. Параллельно к стоявшим во дворе топливозаправщикам подъезжала немецкая техника, в том числе и танки. Терцев случайно скользнул взглядом по борту ближайшей «пантеры» и непроизвольно вздрогнул. На ее броне были нарисованы две когтистые кошачьи лапы. Капитан подошел поближе. Сразу вспомнился их бой под Ольшаной, погибшие ребята, начало плена. Он повернулся и встретился взглядом с немцем. Это был тот
