– Меня не должно здесь быть, – шепотом ответил он и придвинулся поближе к окну, – моего надзирателя сегодня нет.
При этих словах Мадлен изогнула шею и наклонила голову назад. Ее глаза были закрыты, ресницы слегка касались щек. Она перекинула копну черных волос через одно плечо и
заплела толстую, блестящую косу, сразу начавшую расплетаться из-за отсутствия резинки. Наконец заключенная взглянула на него.
– И что, ты почувствовал себя бунтарем? Пришел поблагодарить меня за мой совет?
Ее совет? Как будто бы это ее слова вынудили Брюса напасть на Ричарда? Как она вообще поняла, что что-то произошло? Когда юноша снова заглянул в камеру через пуленепробиваемое стекло, Мадлен неотрывно смотрела на него. От ее взгляда у него, как и в первый раз, побежали мурашки по коже.
Ему нужно быть осторожнее с выражением своих эмоций. Она видела в них гораздо больше, чем он вообще представлял возможным.
Брюс огляделся по сторонам, проверяя, что никто не подсматривает за ним, затем придвинулся еще плотнее к камере Мадлен.
– Я пришел сюда потому, что в прошлый раз ты заговорила со мной, – объяснил он, – а ведь почти каждый раз твоя камера битком забита полицейскими, которые пытаются из тебя хоть слово выдавить.
Она вернулась к изучению потолка.
– И тебе стало любопытно?
– Да.
Подчеркнуто медленно Мадлен наклонила голову. От этого зрелища у Брюса зашевелились все волоски на шее.
– И что же тебе так любопытно?
Как может такой жестокий убийца вести тебя так спокойно и продуманно? Она что, никогда не размышляла обо всех этих смертях? Ее не мучали кошмары?
– Я слышал об убийствах, которые ты совершила, – признался он.
– Неужели? – Она моргнула. – И что же ты теперь думаешь обо мне?
– Я не уверен. Я еще ни разу в жизни не разговаривал с убийцей.
– Ах да, мы, жители «Аркхэма», те еще страшилы, – рассеянно пробормотала Мадлен, снова возвращаясь к исследованию потолка, – как много жизней разрушили твои миллиардеры?
Ее саркастические слова затронули какие-то нотки в его душе, но Брюс все равно испытал приступ гнева. «Ложное сравнение». Она пыталась играть с его сознанием.
– Зачем ты убила этих людей?
Девушка пожала плечами и ничего не ответила. Ее равнодушие раздражало еще больше.
– На что это ты смотришь? – спросил Брюс, для пущей ясности указывая на потолок.
Мадлен облизала губы, размышляя.
– Камеры безопасности подключены к потолку, – сказала она вслух, как будто нарочно.
– Зачем ты на них смотришь?
– Чтобы сломать их, разумеется.
Брюс настороженно уставился на потолок. Она явно что-то задумала, но он никак не мог понять, что именно.
– Может, это не самая лучшая идея – говорить о таких вещах вслух?
– А почему нет? Это будет несложно. Это устаревшие технологии, видишь? – Она указала на бегущие по потолку проводки, заключенные в металлическую оболочку и упирающиеся в крошечные круглые камеры, установленные у каждой двери.
– Все, что нужно – это вывести из строя систему с помощью нужного скремблера, настроенного на нужную частоту. Любое устройство в радиусе действия прибора выйдет из строя. – Она разочек постучала изящным пальцем по виску. – Никогда не доверяй технологиям. Все, что создано для твоего блага, может быть использовано против тебя.
Брюс слушал ее слова с замешательством и восхищением. Мадлен говорила это прямым текстом, обращаясь к тому, кто сидел по ту сторону камер безопасности, она словно играла с этим человеком точно так же, как кошка играется с мышкой. Она словно вынуждала их уйти в оборону, возможно даже, отвлекала их внимание от того, что собиралась сделать на самом деле. А может, девушка просто веселилась. Взгляд Брюса метнулся к ее кровати, единственному предмету меблировки, который был в ее распоряжении. Если она подпрыгнет с кровати под нужным углом, то, быть может, даже сможет дотянуться до камеры. Но пока что еще она этого не сделала.
– Ты что же, хочешь, чтобы они забрали у тебя кровать? – недоверчиво спросил он.
Эмоции на ее лице сменяли друг друга так же быстро, как облака перед бурей, но Брюс не мог разгадать их значения.
– Ты действительно пришел сюда, чтобы задавать именно эти вопросы?
Она снова принялась заплетать распустившуюся косу, и взгляд юноши переключился на ее тонкие белые пальцы.
– Почему ты вообще разговариваешь со мной? – спросил он. – Ты за несколько месяцев никому и слова не сказала.
– Ага. – Улыбка Мадлен стала шире. – Так-то лучше.
Она небрежно перебросила косу через плечо, и кончик снова начал расплетаться. Девушка зевнула.
– Сегодня тебя нарядили в новый комбинезон? Предыдущий был слишком великоват для тебя и несколько другого оттенка синего. Что, твои надзиратели внезапно почувствовали угрызения совести? Им потребовалось несколько недель, чтобы, наконец, найти тебе костюмчик по размеру.
Брюс покосился на свою робу. Даже он не заметил этих различий. Как давно она за ним наблюдает?
– А ты наблюдательная, – заметил он, снова глядя ей в глаза.
Она просияла, явно довольная похвалой, а затем произнесла:
– Надеюсь, копы четко расслышали это через тот микрофон, что ты с собой приволок. А то они завели привычку общаться со мной так, будто я последняя дура.
«Она знает о прослушке. Но как?»
Брюс мысленно чертыхнулся. Ему следовало бы догадаться. На самом деле, Драккон следовало догадаться. Пока юноша пытался собраться с мыслями, Мадлен продолжала молча рассматривать его, в ожидании предсказуемой реакции. Не было смысла скрывать очевидное. «А ты более неуклюжий, чем я запомнила», – сказала она ему всего несколько мгновений назад. Тогда он подумал, что девушка имеет в виду упавшую швабру. Но может, она намекала именно на прослушку?
«По крайней мере, теперь у Драккон не будет сомнений, что Мадлен с ним говорила».
– Как ты догадалась? – спросил он.
– Ты пришел сюда не в тот день. Ты говоришь громче, чем в прошлый раз, чтобы удостовериться, что микрофон, который
