– Да, почитай, раз в неделю иль десять дней кого-то находят. Не реже. Скольких не находят, и близко никто не знает.
– Опасная работа, – цинично хмыкнул я.
– Опасная, – дружно согласились рыбаки. – Вот только летят на нее люди, что мухи на мед.
– При такой смертности? На говно куда больше похоже.
Хихикнули все, кроме меня. С образностью примера угадал.
– Так каждый надеется, что ему повезет. А за череп вомпера в храмах десять золотых платят. Тут даже вдесятером пойдешь, в хорошем прибытке останешься. – Сигг смачно высморкался и смахнул сопли пальцами за борт. – Гибнет больше кто? Нищета черноногая. Вчера они свиньям хвосты крутили, теперь на вомперов взялись охотиться. Ну, те и рады, что обед прямо к столу идет.
– Настоящие охотники да благородные господа в охотах гибнут редко. Разве по глупости своей. С ними вампирам справиться тяжко, – поддержал родственника Гейн Кертер.
Из имеющейся у меня информации такого впечатления не складывалось. Более того, нас прямо предупреждали, что верхушке живущих в катакомбах под городом вампиров вполне по силам закусить даже подготовленной группой с огнестрельным оружием. Местные при такой степени опасности вообще должны были быть на один зубок. А то и на полклычка.
– И как это интересно у них получается? – Я непритворно заинтересовался.
– Ну… Благородные же. С детства воинскому ремеслу обучены. Опять же родовые амулеты, артефакты всякие. Охотники тоже не подарок. И с храмовниками повязаны, да и сами много чего умеют.
Короче говоря, рыбачки о секретах охотников на вампиров ничего не знали. Что в целом неудивительно, так как от этой темы определенно воняло. Объяснения успешных действий профессиональных охотников, включая в них благородное сословие, и колоссальных потерь несистемного быдляка одним уровнем подготовки могли устроить только уж совсем бедных. Знаниями или разумом. Кровососы, которые сотни лет назад захватили и с тех пор плотно удерживали контроль над ночной жизнью Бир-Эйдина, во всех того смыслах, просто технически не могли пропустить контроль и отслеживание охотников и прочих хоть сколько-то значимых сил в городе. Кто бы тех ни поддерживал. Я вспомнил взаимодействие крупного криминала и правоохранительных органов из моей прошлой жизни.
Если принять на веру, что знание немногих принципов часто заменяет знания многих фактов, можно предположить многое. Например, можно быть уверенным не только в полностью пронизанном агентурой кровососов городе, включая его городскую стражу и прочие силовые структуры, вместе с охотниками, но возможно, даже в наличии определенного общественного договора между дневной и ночной властью. Мне даже как-то сразу расхотелось в Бир-Эйдине надолго задерживаться.
– А сами кровососы из города не выглядывают? На проезжающих не охотятся?
– Нет, давно уже такого не слышали, – отрицательно покачал головой Сигг. Идея, что положение ночного народа в городе крепко как гранит, обретала свежие краски.
– А с наймом на службу в городе как? – Я уловил встречный вопрос Гейна и, не дав высказаться, отрицательно покачал головой. – Императорские легионы или даже кавалерия не интересуют. Наемные роты людей вербуют? Войнушки поблизости есть?
– Что лошадиных котяхов на дороге! – откровенно обрадовался тот. – Тан Стейне опять с графом ан Бьенном из-за межи зарубился. У старого барона Свартскагена двух младших сыновей в столице зарезали, мстить собирается, третьего дня вербовщики проезжали. Полно в городе вербовщиков, и от рот и от благородных господ, и от капитанов корабельных. Только выбирай. Хороший воин работу легко найдет.
– В городе всяких хватает. Только сразу в лейтенанты вам выйти будет непросто, – уточнил Сигг. – Вы издалека будете, про вас тут не слышали. Разве что рекомендательное письмо найдется. Или капитан с одним патентом роту будет набирать.
Я равнодушно махнул рукой, мол, не учи ученого. Тем более что рекомендательного письма у меня вообще не было. А без этого на должность младшего офицера наемной роты с ходу даже дворянину пробиться будет абсолютно нереально. В земной истории лица благородного происхождения, поступающие в ландскнехты, нередко вообще начинали с рядовых. Пусть и на двойном жалованье. Да и то после подтверждения уровня боевой подготовки. В рейтарах – обычных рядовых. Взятие в роту по знакомству – совершенно другой вопрос. Тут вряд ли что обстояло иначе.
Что мне делать и как жить, я плотно обдумал еще в первые дни блукания на плоту по морским волнам. По понятным причинам, никаких контактов земных резидентур в большом мире у меня не было. И я был не уверен, что такие контакты присутствовали даже у Абросимова с Демидовым, за исключением десятка периодически проверяемых тайников «почтовых ящиков» максимум, до которых еще надо добраться. Это на островах местный резидент мог показывать, что за ним кто-то стоит.
Соответственно, выбор, с чего зарабатывать на жизнь, сужался до ремесла и смертоубийства. С кузнечного дела на местных инструментах я мог заработать больше идеями, да и с них абсолютные копейки. Цеха и гильдии в эту эпоху жили с того, что защищали своих и давили чужих. Из этого следовало, что выбора, кроме как жить с меча, у меня вообще как такового нет, да и не будет. На случайную встречу с бригантиной со знакомым силуэтом надеяться было глупо. Идти вербоваться в «коронные» войска – примерно такая же глупость. Большинство легионов империи располагались по периметру и в проблемных провинциях, бездельем совершенно не страдая, а в гвардию и ее аналоги из армейских легионов у губернаторов провинций еще нужно было пробиться. Да и тех периодически отправляли на войну, вполне резонно разменивая расходы на ротацию подразделений на получение войсками боевого опыта. Теоретически несколько более перспективно выглядел криминал, начиная от наркоторговли и заканчивая наемными убийствами, но добровольно лезть в эту клоаку было стыдно по морально-этическим соображениям. Тем более в Бир-Эйдине.
Так что впереди лежал тяжелый путь смерти, войны и ее брата – проклятого наемного солдата. По крайней мере, на первое время. А там и перспективы могут обнаружиться, даже с моим поддельным дворянством. Сидение же на жопе ровно для меня будет равно дороге на дно.
* * *Бухточка мне очень понравилась: тридцатиметровая щель меж двух песчаных утесов метров шестьдесят – семьдесят глубиной с великолепным пляжем. Все перечисленное окружал красивый сосновый бор. В тени сосен за пляжем прятались несколько строений – небольшая жилая хижина и хозяйственные постройки.
Я стоял на пляже на коленях, еще в полосе прибоя подкосились ноги. Даже не знаю, то ли подвели нервы, то ли вестибулярный аппарат.
– И как у вас руки поднимаются, такую красоту рыбьими кишками засирать…
– Это море, здесь все сожрут, – не согласился со мной Гейн.
Включился всю дорогу отмалчивающийся пацан:
– А тот артефакт, что соленую воду в пресную превращает, покажете, почтенный фер?
Я равнодушно пожал плечами.
– Подтащим плот к берегу, покажу.
– А давайте сразу посмотрим? – Все трое заерзали от нетерпения.
Я все-таки не сдержал
