Среди вещей, которые Глиняный оставил для меня в «Элмерсе», был еще второй бейдж с надписью «Джон Дрисколл, техподдержка» и каким-то кодом внизу. Надежды мало, но есть вероятность, что Джон сможет стать моим пропуском внутрь здания. Я вытаскиваю бейдж и прикрепляю его к карману моей синей униформы. Предприятие становится все более рискованным. В данный момент мои шансы на успех колеблются между позициями «Ты, должно быть, шутишь» и «Пора загадывать предсмертное желание». Однако я видел, что происходит здесь с пациентами, и сейчас мне глубоко наплевать на опасность.
Едва я переступаю через порог, как передо мной возникает парень, загораживая мне путь. Похоже на то, что это человек из плоти и крови или, в крайнем случае, превосходная имитация. На нем голубая рубашка с короткими рукавами, темные джинсы и белые кроссовки. Его открытое, дружелюбное лицо полностью соответствует открытому, дружелюбному интерьеру заведения.
– Доброе утро! – приветствует он меня. – Я Натаниэль. Чем могу помочь?
– Джон. Я из техподдержки, – отвечаю я, указывая на свой бейдж и надеясь, что этого будет достаточно.
Натаниэль сканирует мой бейдж ручным аппаратом, а я тем временем разглядываю через его плечо приемный холл. Там околачиваются несколько человек унылого вида – очевидно родственники. Мужчина возле центральной стойки разговаривает с администраторшей. Я не могу их слышать, но чувствуется, что разговор напряженный. Потом я узнаю голос, и все мое тело каменеет. Это же Уэйн Гибсон, отчим Кэт! Видимо, он явился сюда с визитом.
– Пойдем со мной, – командует Натаниэль.
Меня буквально колотит от напряжения, когда он проводит меня мимо охраны. Проходя мимо Уэйна, я отворачиваю лицо в другую сторону.
– В приемной номер три засорился туалет; уж не знаю, что там пытались смыть. Хорошо бы привести его в порядок как можно скорее. Помещений для посетителей здесь ограниченное количество, а, как видишь, сегодня утром у нас наплыв родственников.
– Я сделаю все что смогу, – обещаю я.
Заведение оборудовано самыми что ни на есть новейшими технологиями, и тем не менее здесь не нашлось никого, кто мог бы справиться с засорившимся сортиром! Типичный случай.
Вслед за Натаниэлем я выхожу из лобби в коридор с полдюжиной дверей. Охранник подходит к одной из них и кладет ладонь на черную стеклянную панель сканера на стене сбоку. Дверь открывается, и мы входим в комнату, больше похожую на номер в первоклассном отеле, чем на вспомогательное помещение в учреждении, обеспечивающем питание и удаление отходов безнадежных пациентов. Телевизионный экран на стене огромен, мебель изысканна, пол со вкусом выложен паркетом из лиственных пород древесины. Я с завистью поглядываю на мягкие плюшевые кресла, жалея, что ничего подобного не было в больнице, где я спал этой ночью. Подойдя к кровати, я пропускаю простыню между пальцами – даже моя мать одобрила бы такой материал.
– Туалет вон там. – Натаниэль услужливо показывает в сторону санузла. – Когда я выйду, дверь за мной закроется, так что, когда закончишь, просто нажми эту кнопку на стене, и я приду, чтобы тебя выпустить.
По-видимому, он не заметил, что у меня нет при себе никаких инструментов. Едва ли сегодня в этой комнате что-нибудь будет приведено в порядок. Когда он уходит, я понимаю, что оказался в ловушке. Здесь только две металлические двери: одна, в которую я только что вошел, и еще одна в противоположном конце комнаты. Но мне от них никакого проку: у них нет дверных ручек, только вмонтированные в стену биометрические сканеры. Я пересекаю комнату с целью рассмотреть сканер рядом со второй дверью. Едва я наклоняюсь, чтобы взглянуть на него поближе, дверь отъезжает в сторону, и я в испуге отскакиваю. Входящий в комнату доктор в белом халате тоже отскакивает, увидев меня. Быстро метнув взгляд на пустую больничную койку, он снова смотрит на меня, сузив глаза.
– Ты кто еще такой? – настороженно спрашивает доктор, словно я могу оказаться кем угодно, от русского шпиона до наемного убийцы.
– Техподдержка, – объясняю я, постучав по своему бейджу. – Туалет засорился.
Выражение его лица мгновенно переходит от испуга к раздражению.
– Его так и не починили? У меня здесь встреча с родственниками через… – он сверяется с каким-то прибором на своем запястье, – …две минуты!
Закрепленный на ремешке прибор напоминает что-то типа электронных часов, но я никогда ничего подобного не видел. Могу спорить на что угодно, что это тоже разработка Компании.
– В таком случае вам, наверное, стоит поискать другую комнату, – говорю я.
– У меня идея получше, – резко возражает доктор. – Вместо того чтобы стоять тут и трепаться, может, ты примешься наконец за работу, чтобы и я мог приняться за свою?
Я уже готов использовать его голову вместо вантуза, когда из девайса на его запястье доносятся три коротких сигнала, и доктор меняется в лице. Ему явно не надо смотреть на часы, чтобы понять, что это означает.
– У тебя появилось еще немного времени, – говорит он. – Разберись с этим чертовым туалетом прежде, чем я вернусь!
Он прикладывает ладонь к сканеру, и дверь снова отъезжает в сторону. Поспешным шагом доктор устремляется вдоль по еще одному невыразительному коридору, не заметив, что я проскользнул в дверь следом за ним.
Дверь закрывается. Шаги доктора затихают вдали. Совершенно очевидно, что эта часть здания закрыта для посетителей. Кажется, что вот-вот откуда-нибудь выскочат охранники и потащат меня прочь, но вокруг по-прежнему никого. Окинув взглядом потолок и стены, я не замечаю ни одной камеры наблюдения, что кажется более чем необычным. Медленно, осторожно ступая, я направляюсь в ту сторону, куда скрылся доктор. Стена слева от меня прерывается рядом абсолютно одинаковых металлических дверей – наверно, они ведут в другие приемные. Впрочем, их всего шесть. И куда подевались пациенты? Мартин с Тоддом говорили, что в бета-тестировании участвуют триста человек. Большинство из них сейчас уже должны быть в учреждении, но где их всех держат?
Повернув за угол, я обнаруживаю, что коридор кончился. Передо мной располагается металлическая балюстрада. Слева от меня лестница, ведущая вниз. Я подхожу к перилам. Подо мной открывается пространство размером с самолетный ангар.
Трудно сказать наверняка, что это может быть. Совершенно очевидно, что здесь ведутся какие-то исполинские строительные работы. Большая часть пространства все еще оборудуется, но небольшая секция, судя по всему, уже введена в эксплуатацию. Внутри законченного куска я вижу коридоры, прорезающие массивные металлические стены, которые имеют по меньшей мере двадцать футов в толщину и восемь в высоту. В стены вделаны по три ряда светящихся шестиугольных окон. Оттуда, где я стою, это выглядит как хай-тековый улей.
Внизу я замечаю доктора: остановившись возле одного из шестиугольников, он набирает на панели какой-то код. Окно открывается, и доктор вытаскивает выдвижную полку, на
