– Чего? – припоздавший испанец вырос будто из-под земли.
– Ты куда запропал?
– Да этот ваш… Мурад сбежать под шумок пытался. Я его оглушил слегка и связал.
– Это ты правильно, это умно. Бери машину, проверь все хорошенько и дуй за своими. Оружие, то, что у нас в кузове, забирайте. Потом у себя реанимируете. Удачи.
– Спасибо, – Луис едва не вприпрыжку бросился к потрепанному седану, но потом, видимо, передумал и остановил свой выбор на одном из двух стоящих рядом шахид-мобилей. Разумно, полный привод и крупнокалиберный пулемет лишними не бывают. Костин повернулся к Каталине:
– Езжай с ним, пригонишь нашу машину. Или, если хочешь, уезжайте с ними, здесь транспорта хватает.
– С ума сошел?
– Нет, в лесах у тебя больше шансов выжить, чем со мной, звездолеты угоняя.
– Да пошел ты…
Костин задумался, потом обошел обиженно сопящую девушку и направился к третьему шахид-мобилю. Он стоял за автобусом, поэтому Луис на него особо и не обратил внимания, а вот Костина еще когда они лежали в засаде заинтересовали необычные обводы пикапа.
Ого, а игрушка-то ничего, даже побольше той, на которой они сюда приехали. И движок мощнее, и колеса огромные, с «зубастыми» покрышками. Кенгурятник, лебедка, все дела… Похоже, прежний хозяин этого танка был любителем офф-роуда. Неизменный пулемет в кузове, такой же, как они оставили Марии с мужем, канистры полные… Ай, маладца!
– Слышь, Луис!
– Да?
– Знаешь, нашу машину тоже забирайте. Мы на этой поедем.
Испанец удивился, подошел, завистливо присвистнул:
– Ничего себе… Это же дона Перейры машина.
– Это что за чудик?
– У нас на планете самый известный искатель приключений. Правда, говорят, когда все началось, его здесь не было. Куда-то улетел.
– Да? Ну и черт с ним. Машина вроде ничего. Ладно, Луис, удачи.
Тот кивнул и, повернувшись, быстро зашагал к выбранной машине. Взревел двигатель, пикап выплюнул облако вонючего дыма и умчался прочь. Костин подошел к Каталине, по-прежнему стоящей с опущенными руками:
– Видишь? Уехал, и нет у него никаких угрызений совести. А ведь ему эти дети вроде как не совсем чужие. Так что хорош дуться. И не обижайся на меня, пожалуйста, насчет того, чтобы тебе поехать с ними, я ляпнул не подумав, каюсь.
– Мне тоже…
– Чего тоже? – не понял Костин.
– Мне тоже не совсем чужие. Знаешь, ты езжай, ладно? Я попробую что-нибудь сделать.
И ведь попробует, понял Костин. Останется и попробует. Ее пристрелят, скорее всего… Хотя нет, ей очень повезет, если пристрелят сразу. Дура. А ему потом всю жизнь совесть успокаивать.
– Эх, дал бы я тебе по шее, да нельзя, – с сожалением в голосе проворчал он.
– Это почему еще? – удивилась Каталина.
– Женщин бить нельзя, женщина – слабый пол.
– Да ты… ты… секстист!
– А это что такое?
– А это те, кто считает женщин хуже мужчин.
– Разве я такое говорил? Не передергивай, я всего лишь утверждал, что вы слабее.
– Неправда!
Костин согнул руку в локте и продемонстрировал туго натянувший ткань рукава бицепс.
– Разогни.
Девушка посмотрела на него уничижительно, и, вместо того, чтобы браться за явно непосильную задачу, круто развернулась и пошла к детям. Костин скрипнул зубами.
Больше всего хотелось дать ей по голове чем-нибудь тяжелым, кулаком, например. Потом закинуть в машину и валить, валить отсюда куда подальше. Вместо этого он развернулся на каблуках и направился к лесу, туда, где они оставили Мурада. Если тот, конечно, не сумел развязаться и сбежать. Не дай бог, конечно, бегай за ним потом по лесу.
Как оказалось, узлы Луис вязал на совесть. Мурад лежал, уткнувшись носом в ствол дерева, и шевелиться ему было не с руки – тонкая, но прочная веревка охватывала его шею, и, пытаясь хоть немного изменить позу, пленник моментально заставлял удавку затягиваться сильнее. Грамотно сработано, ничего не скажешь.
– Знаешь, братец, а ведь ты меня разочаровал, – Костин присел на корточки рядом с Мурадом. – Я ведь тебе русским языком говорил: не вздумай дергаться. А ты что? Обманул ты мое доверие.
Мурад что-то сказал на своем языке. Костин даже не стал гадать, что – может, выругался, может, помолился. Какая разница? Переводчик, не понимающий большую часть местных диалектов, был ему не нужен. Ходячая проблема, готовая воткнуть нож в спину – тоже. А потому… В общем, Мурад ничего не успел почувствовать.
Территория пансиона. Через полчаса
– Это кто такие?
Каталина обернулась, судя по выражению лица, удивленная и обрадованная. Впрочем, все эмоции она тут же погасила, сухо пояснив:
– Местные учителя.
Да уж, учителя. Человек десять, в основном тетки средних лет и мужчины чуть постарше. Ну, оно и понятно, народ достаточно опытный, чтобы нормально вести занятия, и в том возрасте, когда не тянет завести интрижку с учениками постарше. Даже инструктор по физподготовке уже далеко не молод, хотя не потерял еще ни легкости движений, ни крепких мускулов. Разве что обзавелся в дополнение к этому небольшим пивным животом. Ну и еще двое явно не имели отношения к обучению, сантехники-электрики, сразу видно.
Учителя… Интересно, где они были, когда… В сортире сидели да вес сбрасывали? Стоп, одернул он себя. Не много ли требуешь от насквозь гражданских и немолодых уже людей? Толку от них, правда, скорее всего, тоже не будет. Он вздохнул, повернулся к Каталине:
– Решила все же попытаться всех вытащить?
– Да.
– Глупо.
– Я уже говорила, что тебя не держу.
– А я своих не бросаю.
– Я. Это. Сделаю.
– Слушай, женщина, да поступай ты, как хочешь, все равно потом пожалеешь. Но запомни, если не будет другого выхода, получишь по башке и уедешь отсюда связанной.
Каталина явно хотела сказать в ответ какую-то колкость, но передумала, только вздохнула:
– Зря ты Луиса отпустил. Пусть бы взял с собой хоть человек десять.
– Ты уверена, что он не вышвырнул бы их по дороге? Я – нет.
– Плохо же ты думаешь о людях.
– Да. Потому что жить хочу.
Каталина не ответила, видно было, что ей не по себе. Обстановку надо было срочно разряжать, и Костин спросил:
– Боишься?
Девушка зябко повела плечами и, вздохнув, честно ответила:
– Да.
– А вот это ты зря. По-настоящему на этой планете бояться стоит лишь одного человека.
– Кого же? – Каталина прищурилась, явно догадываясь уже, какой будет ответ, и Костин постарался ее не разочаровывать.
– Меня, разумеется.
– Ты от скромности…
– Да-да, именно так. Учитывая, что с момента нашего знакомства ты сказала эту фразу уже раз пятнадцать, она только подтверждает мое величие – ухмыльнулся лейтенант и, не удержавшись, показал девушке язык. Та прыснула в кулак. Ну что же, похоронное настроение ушло, и теперь можно было заняться делом.
Беда только в том, что он совершенно не представлял, как решать свалившуюся ему на голову проблему. И потому, что никаким образом на такое не рассчитывал, и потому, что его решать подобные задачи попросту не учили. Может, тот, чья профессия изначально предусматривает бег по тылам противника с пулеметом на плече или внедрение в чужую жизнь с построением агентурных сетей, проблемы бы
