– В период окончания работы над горельефом приходило много разных людей. Их интересовал новый тип рельефа, о котором в нашей среде уже начинались разговоры.
Большие споры вызывал вопрос о глубине рельефа, истинная глубина составляла всего 62 см. Многие залезли на стремянку с рейкой, рулеткой и отвесом, и лично проверяли расстояние в глубину. Спустившись и став снова перед рельефом, они изумленно разводили руками.
Этот рельеф получил высокую оценку со стороны многих наших деятелей, так и со стороны зарубежных.
Это была необычайно вдохновенная пора моей жизни, хотя и необычайно трудная, я бы даже сказал, драматическая, потому что этот рельеф лично мне дался большой кровью.
Многоплановый рельеф открывает очень широкие перспективы для воплощения самых различных событий общенародного, общечеловеческого значения. Но он и очень дисциплинирует, требует большой грамоты, знания законов построения линейной, воздушной и пространственной перспективы, а также большого мастерства…
В своей книге «Художник и жизнь» Евгений Вучетич вспоминает:
– В период окончания работы над горельефом «Советскому народу слава» Евгений Вучетич вспоминает:
– В период окончания работы над горельефом приходило много разных людей. Их интересовал новый тип рельефа, о котором в нашей среде уже начинались разговоры.
Большие споры вызывал вопрос о глубине рельефа, истинная глубина составляла всего 62 см. Многие залезли на стремянку с рейкой, рулеткой и отвесом, и лично проверяли расстояние в глубину. Спустившись и став снова перед рельефом, они изумленно разводили руками.
Этот рельеф получил высокую оценку со стороны многих наших деятелей, так и со стороны зарубежных.
Это была необычайно вдохновенная пора моей жизни, хотя и необычайно трудная, я бы даже сказал, драматическая, потому что этот рельеф лично мне дался большой кровью.
Многоплановый рельеф открывает очень широкие перспективы для воплощения самых различных событий общенародного, общечеловеческого значения. Но он и очень дисциплинирует, требует большой грамоты, знания законов построения линейной, воздушной и пространственной перспективы, а также большого мастерства…
Вучетич ставил перед собой задачу – портретный жанр, этот жанр считал отдыхом.
Он говорил:
– Человек является главным объектом всех видов искусства. Центральная задача искусства – это раскрытие внутреннего мира человека, порой очень сложного, противоречивого, отмеченного печатью острых жизненных коллизий. Поэтому психологию человека нельзя понять в отрыве от всего того, что его окружает, что на него действует.
Совершенно закономерно, что портрет имеет в искусстве исключительно важное значение.
Портрет – особая область искусства. В портрете художник обязан отразить знаменательные социальные явления своего времени через портретную характеристику конкретного человека. Но ведь все люди очень разные, обладают совершенно различными внешними чертами, различными взглядами на жизнь.
У всех этих очень разных людей есть нечто общее, что их объединяет. И будь то положительная личность или отрицательная, она является личностью конкретного времени, своей эпохи, на челе которой время ставит незримую печать, причем это делает независимо от самого человека. Печать времени, которая позволяет в творчестве подлинных художников отличать один портрет от другого. С самого начала творческой деятельности художника Вучетич никогда не увлекался просто внешними чертами человека, какими бы интересными они не были. Он не вылепил ни одной скульптуры, где главной задачей было изображение какого-то особенного лица, его интересовала сущность человека.
Когда ваятель работает над бюстом, все его внимание сосредоточено на образе человека, которого он лепит. Важно постичь форму головы, строение лица, очертание лба и подбородка: ведь черты внешнего облика говорят о его характере.
Но жест, движение также говорят о душевном состоянии, а фрагменты одежды могут усилить выразительность скульптуры.
Основной трудностью в работе над серией портретов является незнание характеров, психологии, особенностей.»
Ему принадлежит большая галерея скульптурных портретов – эта работа составляет значительную часть его творчества и представляет широкий круг людей интеллектуального и физического труда – ученых, государственных деятелей, близких художников по духу. Старался выявить в человеке его незаурядность – неслучайно среди его персонажей немало известных людей. Работа с людьми требует индивидуального подхода., какой бы материал Вучетич на выбирал ему всегда удавалось его «оживить». Художник передает камню, броне, гипсу теплоту и мастерство своих рук, наполняя свои творения пульсирующим ритмом жизни. В скульптурах сохраняется народная память, а время оставляет свой след на вытесанных, изготовленных человеческими руками формах.
Вучетич Е.В.:
– из задуманной серии портретов, я сумел осуществить многое, одних только военных более сорока. Где находятся сейчас многие из них, сказать не могу, потому что отправляли в музеи разных городов. По своей неопытности собственной каталогизацией не занимался, и поэтому местонахождение многих портретов мне неизвестно… Только на целине удалось сделать очень много – 20 портретов, которые впоследствии были вырублены в мраморе. Все они находятся в Казахской картинной галерее им, Т.Г. Шевченко в городе Алма – Ате».
Сперанский Алексей Дмитриевич (1888-1961) – советский ученый-медик в области физиологии и патологии, академик АН СССР, и АМН СССР, ассистент И.П. Павлова. С 1934 года – заведующий отделом общей патологии Всесоюзного института экспериментальной медицины в Москве.
С 1945 года Сперанский А.Д. работает директором института общей и экспериментальной патологии АМН СССР, награжден двумя орденами Ленина, медалями, лауреат Сталинской премии.
Создавая портрет академика Алексея Дмитриевича Сперанского, ученого с мировым именем, с ярким и своеобразным дарованием, Вучетич увидел в нем силу и волю, железный характер., этот ученый казался вождем. Вучетич работал над этим портретом, когда ему самому было 32 года. Лицо ученого своеобразно: рот большой, тонкая линия упрямо сжатых губ подчеркивало необыкновенную, огромную волю. Человек умный и знающий, он умел идти напролом.
Однажды он сказал Вучетичу, шутя:
– Дорогой друг, ведь мой портрет вылепил я сам, но только твоими руками.
И это было недалеко от истины.
Уходя летом 1941 года на фронт, Вучетич зашел к Сперанскому поздно ночью, чтобы проститься.
Позвонил. Дверь открыл сам Сперанский. Он внимательно посмотрел сначала на него, потом на часы и сказал:
– Все ясно. Уходишь?
Дома все спали. Сперанский был в пижаме, домашних шлепанцах.
Вучетич утвердительно кивнул головой.
– Сам конечно? Правильно. Иначе и быть не могло. Очень хорошо, что пришел.
Он достал из шкафа хрустальный графинчик и две рюмочки. Сидели молча. Потом он достал из сейфа небольшой кусок толстого карандаша, дал его Вучетичу. На карандаше было написано «А.М. Горький».
– Этот карандаш подарил мне Алексей Максимович, теперь допишу «Е.Вучетич».
Отдавая мне этот карандаш, Сперанский сказал:
– Возьми дружок. На счастье…Эта штука и мне в свое время принесла много счастья.
В 1954 году, неожиданно Вучетич получил от Алексея Дмитриевича письмо. Это было умное и интересное письмо. В нем была такая фраза:
«Дорогой мой, прошло столько лет, миновало столько событий, какое огромное количество людей ушло из жизни, в том числе наших с тобой знакомых…»
История работы над портретом Сперанского очень поучительна и главное, чем больше талант человека, тем благороднее он по своим душевным качествам, тем больше растет и сам художник от соприкосновения с ним. Трудно переоценить
