Олдгетер скорчил высокомерную мину, пригладил ладонью посеребренные сединой волосы, не позволяя ветру снова их растрепать.
– Его Величеству Кориоларду Стремительному стало известно, что вы пленили известного своей жестокостью главаря разбойников Конрада и некоторых людей из его шайки, – сказал граф с ледяной улыбкой. – Король наслышан, что вы лично участвовали в поимке преступника. На мой взгляд, похвально и....весьма глупо.
Теонард нахмурился. Граф одарил его насмешливой улыбкой.
– Правитель не должен подвергать себя риску, для этого есть солдаты. Впрочем, это снова доказывает вашу несостоятельность на данном посту. Вам здесь не место. Его Величество Кориолард готов принять ваши извинения. Вместе с Осколком и полномочиями Главы Совета Хранителей.
Теонард потемнел лицом, но промолчал.
Вперед вышел полузверь. Смотрит нагло, в его глазах вызов – пусть и сотне Кориолардов.
– Мнение Хранителей, которых представляет Теонард, вы уже слышали, – прорычал Лотер враждебно. – Нашим выборным Главой останется Теонард. Если вам нечего добавить, можете возвращаться, откуда прибыли.
Он принялся шумно и без стеснения чесать когтями широкую волосатую грудь, как будто давно не мылся. В воздухе замелькали полетевшие с нее мелкие ошметки кожи. От наслаждения он зарычал, и пусть негромко, но конь под графом испуганно дернулся и заржал, почуяв его звериную суть.
Рыцари короля возмущенно переглянулись. Граф Олдгетер побагровел. Искоса посмотрел на стоящего рядом Страга в потертой кожаной куртке со здоровенной секирой за спиной. Обвел взглядом расположившийся в сторонке отряд амазонок…
– В таком случае, его Величество Кориолард Стремительный велит вам, барон Теонард, передать мне главу шайки Конрада, а также разбойников, которых удалось пленить. Для справедливого суда и показательной казни, которая за этим последует.
– При всем уважении, граф, – произнес Теонард. – Вы не можете отдавать нам приказы. Равно как и его Величество Кориолард.
Олдгетер ахнул. Конь под ним переступил копытами, вскинул морду и заржал, как если бы тоже выражал возмущение.
– Вы отказываетесь подчиняться королю, барон? Да вы в своем уме?!
– Хочу напомнить, граф, – сказала подъехавшая на лошадке Брестида, – что в прошлый раз вы тоже приезжали с требованиями и ультиматумом, но потом убрались восвояси. Королю давно пора понять, что Цитадель никому не подчиняется и будет отстаивать независимость!
Девушка говорит с жаром, щеки раскраснелись. Страг и Лотер смотрят одобрительно. Она замечает их взгляды и на своей маленькой, но эффектной, проступающей даже под кожаными доспехами, груди, на стройных полуголых ногах. Но недовольства от этого на ее лице циркач не заметил. Она ведет себя уверенно и вызывающе.
– Я права, Теонард?
На лице Олдгетера отразилась крайняя степень презрения и недовольства, оттого, что женщина встряла в разговор двух мужчин. Посмела перебить воинов и политиков. Граф величественно спешился, ноги коснулись земли, спружинили. Негромко звякнули доспехи. Он подошел чуть ближе, заглянул Теонарду в лицо.
– Барон, если не подчинитесь королю, – произнес он негромко, – будет война. Его Величеству наплевать, что вы когда-то разбили жалкое племя кочевников. Вы понимаете? Он этого не потерпит, и от вашего уютного городка не останется камня на камне. Король дал мне это ясно понять. А я – передаю вам.
Он угрюмо добавил:
– Вы отказались передать Осколок, потому что Хранители хотят видеть в лидерах вас. Хорошо, король это уважает и признает. Но он не потерпит оскорблений, пусть даже от Хранителей.
Скулы и мочки ушей Теонарда заалели от гнева, он вперил в Олдгетера испепеляющий взгляд. Но постарался говорить спокойно.
– Мы можем стереть стольный град Дируан с лица земли, употребив мощь Талисмана. Так и передайте Его Величеству.
– И убьете множество невинных жителей, вместе с армией? – спросил граф насмешливо. – В самом деле? Я был о вас лучшего мнения.
– К тому же, – сказал он, – кто вам сказал, что на ваш Талисман мы не сможем найти управу? Думаете, у нас нет магов? Что некому нанести по вам превентивный удар? Талисману он, может, не повредит, но вы все, все, кто выдвинул себя в Хранители, будете уничтожены! И тогда никто не помешает его Величеству поставить на ваше место верных ему людей. Поэтому советую обдумать ответ. Тщательно взвесив последствия.
– Тогда почему не поступили так сразу? – спросил Страг, постукивая шариками в массивной ладони. – Почему ездите и чего-то требуете, раз такие всесильные?
– Потому, – пояснил граф терпеливо, как ребенку, – что король не хочет кровопролитной войны. Его Величество мудр и признает вас серьезным противником. Понимаете? Противником, с которым выгоднее договариваться, а не воевать.
Около минуты Теонард не говорил ни слова. Лицо его сделалось задумчивым, на лбу пролегла глубокая морщина, ее мелкие собратья густой сетью окружили глаза. На миг его взгляд сделался неподвижен. Страг и Лотер с Брестидой обеспокоенно переглянулись. Наконец, арбалетчик очнулся, стряхнул оцепенение. Тяжко вздохнул, словно решение, которое принял, далось нелегко.
– Мы передадим вам главаря и разбойников. Как жест доброй воли и уважения.
Олдгетер кивнул с одобрением, обнажил зубы в улыбке.
– Мудрое решение, барон.
На плечо Теонарду легла лапа ворга.
– Можно тебя на минутку?
Когда Хранители отошли в сторону, на Теонарда устремились недоуменные и возмущенные взгляды.
– Ты должен был посоветоваться со всеми! – сказал ворг с упреком.
– Если разбирать это на Совете, – возразил Теонард, – потеряем драгоценное время. Сейчас мы не сможем вести войну, грамотнее пойти на мелкую уступку.
– Мелкую? – фыркнул Страг с неприязнью. – Да ты позволил им провести негласную военную операцию против нас и избежать наказания!
– Доспехи у разбойников, – сказала Брестида с жаром, убирая со лба рыжие волосы, – слишком хороши, чтобы быть награбленным! И разбойники не станут покупать их у кузнецов. К тому же, у всех одинаковые панцири. Одинаковые по фасону и одинаково крепкие! Это доспехи воинов, Теонард, а не шайки лесных оборванцев!
– Вспомни, как умело они дрались там в лесу, – кивнул Лотер, глядя на отошедшего к своему отряду Олдгетера, на стоявшего в отдалении Ксавера Готлиншира. У того на лице облегчение, что конфликта не произошло и не пришлось принимать ни одну из сторон.
– Вы думаете, я кретин? – спросил Теонард жестко, оглядывая Хранителей. – Разумеется, я все это заметил. Против нас в лохмотьях, наверняка, дрались войска регулярной армии. И не салаги какие-нибудь, а опытные бойцы. И сейчас их забирают, чтобы не дать сгинуть на виселице. Я отдаю себе отчет, что выдаю врагу военнопленных и позволяю уйти безнаказанно.
– Тогда почему это делаешь? – спросила Брестида упрямо.
– Гм, – сказал Лотер. – Я все же думаю, что Совет весь должен проголосовать.
Страг молчал. С короткими непослушными волосами и секирой за спиной поединщик выглядит устрашающе, но заостренные эльфийские уши немного смягчают эту картину. Он крутит в могучей ладони шарики, те едва слышно стукаются друг о друга.
– Времени нет, – повторил Теонард. – Ответственность беру на себя. А потому это делаю, Брестида, что уже научился принимать решения с ходу
