Чуть позже, когда стемнело, понемногу стал давать зелье больным. В пляшущем свете костров видно, как те безропотно пьют еще горячее, и лица кривятся от горечи. Казалось, она хватает за горло, заставляет высовывать в отвращении языки и хватать ртами воздух, как у выброшенных на берег рыб.
Заметив, что гарпия ежится, обхватив себя руками, Араон отдал свой плащ. Аэлло благодарно улыбнулась и тут же, как смогла, закуталась в этот кусок ярко-зеленой ткани, который не достает ей даже до пояса. Сидит и смотрит в огонь, судя по потерянному взгляду, думает о чем-то своем.
В животе Страга стал пробуждаться голодный волк, громко зарычал. Но циркач решил, что поест уже утром. Он улегся прямо на землю подле костра, подложил под голову руку и вскоре уже провалился в сон.
Снилось, что вновь слышит детские крики из пылающего двухэтажного дома. Только теперь обратил внимание на сам дом – толстые, мощные бревна, большие окна с закопченными стеклами. С торца крыши смотрит голова большого деревянного конька. Только почему-то у него большие острые зубы, как у Лотера. Казалось, у конька живые, злые глаза и смотрит он с ненавистью и сознанием собственной мощи.
Поединщик оказался внутри, и его со всех сторон охватил жар. Огонь от пылающих стелется по полу прямо перед ним и вокруг. Оранжевые клубы пламени вьются и кружатся, точно дыхание огромного незримого существа, под потолком, и толстая балка вот-вот рухнет на голову.
Вопреки тому, что снаружи дом казался небольшим, внутри Страг заметил несколько коридоров и в каждом по обе стороны множество дверей. Во всех коридорах с ревом бушует пламя.
Всюду на лавках сгорают трупы с изъеденными чернотой лицами. Сильный смрад поднимается и незримыми клубами накрывает ошалевшего от жары циркача. По просторной печке в углу, что раскалилась до малинового цвета, змеями побежали трещины.
Со всех сторон идет потрескивание и запах горящего дерева.
Страг вслушался, выбрал коридор, из которого доносятся крики ребенка, и понесся туда, перепрыгивая островки огня, что регулярно возникают на пути, как ловчие ямы.
Ноги несут вперед, будто обладают собственной волей. Чутье заставляет ориентироваться на удивительно громкие детские крики и мольбу о помощи. Ленты пламени касаются Страга, точно змеиные языки. Рубаха уже разогрелась так, что сама жжет кожу, но ткань, на удивление, не загорается.
Крик раздался совсем близко. Страг без раздумий ударил в дверь. Он буквально ввалился в комнату, и дверь осталась висеть на раскуроченных петлях.
Сердце ухает как кузнечный молот, по лицу скатываются горячие капли.
Прямо перед ним в воздухе парит маленький мальчик. Струи огня вьются вокруг него, воздвигая перед Страгом стену сухого жара, от которого на лице мгновенно сохнет пот и тут же выступает новый.
У мальчика зеленоватые, будто заплесневелые, белки глаз. Чернота пятнами проступает на губах и виднеющемся меж зубов языке. Ее следы заметна на лбу и щеках. Мальчик в одних порточках, и черные пятна покрывают все его тело, точно леопардову шкуру. Под мышками торчат крупные, налитые черной кровью бубоны.
Поединщик протянул руки, но вдруг остановился в замешательстве. Ладони замерли в воздухе.
Из пышущего за спиной мальчика огня проступил человеческий силуэт. Страг не мог разглядеть лицо, но на голове ясно видна сияющая корона, а с плеч спадает ярко-красный плащ. Языки пламени на миг сплелись, показывая Страгу уже знакомую эмблему – бычью голову на фоне скрещенных топоров. Такой же рисунок был на теле Арда – парня, что напал на него в "Лихом молоте". Эмблема тайной службы Кориоларда.
Жар внезапно усилился. Огонь накинулся, как спущенные с цепи псы. Боль охватила такая, что Страг стиснул зубы, пронзила каждый уголок тела. Волосы вспыхнули, кожа стала плавиться. Ногти превратились в пузырящуюся серую массу. До этого сдерживаемый крик боли вырвался наружу, но тут же потонул в реве огня.
***
Страг вздрогнул и проснулся. В ушах бешено колотится сердце. Утренний ветерок перебирает волосы, треплет ворот рубахи, точно котенок, что играет с клубком.
Высоко в небе висит яркий, солнечный диск, но пока не слепит глаза. Рядом потрескивает костер, оттуда идет сухой жар, будто с ночи некто только и делал, что подбрасывал ветви.
Аэлло суетится вокруг, на камнях разрезанное на неровные ломти мясо. Лицо гарпии напряженное, носик вздернут, губы сжались в прямую линию. Выглядит раздосадованной и сосредоточенной одновременно. Бормочет, мол, в кухарки не нанималась.
Страг учуял запах горелого. Девушка мечется, видно, что хочет уже вытащить мясо, пока не превратилось в угольки, но под рукой ничего подходящего, от этого и злится, шипит на саму себя.
В сторонке Гнур звучно обмахивает точильным камнем лезвие, смотрит придирчиво. Видно, что уже основную заточку сделал, теперь подправляет, наводит лоск. На голове топорщится ярко-красный гребень. Страгу Гнур иногда напоминает птицу. Давным-давно в цирке он слушал вечером у костра много историй про разное, в том числе и диковинных птах с яркими перьями и гребнями на головах, которые умеют разговаривать.
Араон, как и вчера, колдует над кострами, что горят поодаль. Там кипят котелки, оттуда тянет горьким ароматом трав. Те, кто еще вчера лежали пластом, теперь уже подают признаки жизни, устало смотрят перед собой, пьют из кружек дымящийся отвар, который приготовил целитель. Видно, что все еще очень слабы.
Страг заметил и несколько неподвижно лежащих тел. У Араона хмурый, сосредоточенный взгляд. На лице следы копоти – он так и не умылся после вчерашнего. Чума просто так добычу не отдает, и видно, что целитель бьется за каждую жизнь, как если бы на кону – его собственная.
– Строфадский вихрь! – выругалась Аэлло.
Страг поймал ее взгляд, лицо девушки с крыльями приняло извиняющееся выражение, скулы покраснели, мол, чертово мясо, сейчас сгорит, а я столько трудилась, чтобы его приготовить!
Он встал, отодвинул гарпию и быстро запуская руки в прогоревший костер, вытащил и бросил на траву все куски, осторожно хватая за края. От них идут струйки сизого дыма, почти все уже покрыты твердой черной коркой, но пара-тройка прожарилась как раз в пору. Страг потряс пальцами, остужая.
– Спасибо! – выдохнула Аэлло. – Ненавижу готовить, но раз уж больше некому… Вы, мужчины вечно голодные. И фруктами же не удовлетворитесь, вам мясо подавай да побольше… Говорят, вы и та том свете только и делаете, что деретесь да едите! Весь день в сражениях, ночью – есть. Потом опять машете топорами, и снова – едите. Причем одного и того же вепря!
– Я не такой, – сообщил Страг, облизывая пальцы и чувствуя вкус свиного жира от мяса, – на том свете жрать не буду.
– Мясо! – обрадовано воскликнул Гнур.
Крашар устроился за поясом, чуть скрыт распахнутой меховой
