– Вполне, – ответил я.
– Жека, приступай, отсасывай! – гоготнул Рэмбо и подал сигнал стоявшему на подножке молодому парню-водителю.
Странно, но все прошло весьма гладко, без каких-либо провокаций и даже навязчиво дружелюбно… Рэмбо все время отпускал какие-то плоские шутки, успел перекинуться с Юрой парой фраз в стиле «Воевал, вижу… Где? …А, знаю, бывал!», до отделения этих непонятных тактических спецов помогали закатывать и заносить железо… Может, зря я так нервничал? А у ребят просто что-то случилось с рацией или они элементарно заблудились… Ладно, пока рано расслабляться.
Своим ходом вполне сохранный «Град» заехал на плашкоут, где его потом за мосты раскрепили талрепами и проволокой, закатили и тоже закрепили две гаубицы, а потом компактно были уложены ящики с боекомплектами. Все остальное грузили кранбалкой на палубу и в трюм «Кумача». Юра весьма дотошно проверял и само вооружение, его комплектность, ЗИП и количество боеприпасов…
– Ну что, нет повода не отметить сделку! – к плашкоуту подошел Рэмбо, после того как ему с БТРа дали отмашку по поводу соответствия количества золота в патронном ящике.
Рембо достал из сухарки армейскую флягу, открутил пробку и, сделав пару глотков, протянул ее Юре.
– Держи, десантура, это подарок фирмы, бренди отличный, японский.
Юра покосился на меня, я кивнул. После весьма скромного глотка Юра протянул фляжку мне, я поднял ее в сторону Рэмбо и тоже отпил.
– Забирайте, забирайте, с вами приятно иметь дело, а у нас такого пойла хватает. Ладно, время – деньги! Надо ехать.
Рэмбо забрался на броню, и «восьмидесятка», зашуршав колесами по грунтовке и рыча двигателем, скрылась в лесу.
– Ну что, Михайлова снимать? – поинтересовался Юра.
– Кого?
– Группу Потапа.
– А… нет, подождем еще, мало ли. Пусть пока все закрепят хорошо на «Кумаче». – У меня все равно был какой-то адреналиновый зуд, с чего, казалось бы.
Плашкоут с усиленным экипажем отправился домой. Ему предстояло пройти левой протокой, мимо Тортуги, где он заправится и продолжит путь, причем не по привычному морскому пути, а напрямую, мимо множества разбросанных по внутреннему морю мелких островов – бывших вершин и хребтов сопок. К слову, с некоторых пор на нескольких этих островах постепенно начинают селиться малочисленные общины, вдохновившись примером острова Сахарный. Но в основном селятся там, где есть доступ к пресной воде, родникам и ручьям, или роют колодцы, где это возможно.
На «Кумаче» наконец закончились работы по погрузке и закреплению груза на палубе и в трюме, на борт вернулась команда наблюдения, и мы отправились дальше, вверх по течению. В колхозе Ганшина предстоял сложный разговор…
– На одиннадцать часов движение, вижу технику! – доложил наблюдатель с поста на баке, когда мы прошли вверх по течению не более пары километров.
Иваныч сбавил ход до самого малого, покосился на пулемет, а потом сказал мне:
– Глянь-ка, что там.
Припав к биноклю, я несколько удивился – на осыпавшемся берегу, к которому выходила небольшая просека, стоял БТР, рядом с ним на земле лежали два больших снарядных ящика, а у кромки воды стоял Рэмбо и махал нам рукой с радиостанцией.
– Это что за сюрпризы еще? – я посмотрел на Иваныча.
– Может, забыли что загрузить? – пожал он плечами.
– Да вроде все перепроверили, – ответил я и вызвал Юру: – Двадцать второй!
– В канале…
– Боевая тревога! Всем внимательно!
– Принял!
Спустя несколько секунд по палубе побежали бойцы, занимая места в огневых точках, а я, когда «Кумач» поравнялся с осыпавшимся берегом и мы были на удалении метров в шестьдесят, переключил радиостанцию на второй канал и сделал вызов:
– Что хотел?
– Тут вы забыли, забирайте! – сухо ответил мне Рэмбо, забрался на броню, где сидело еще пятеро, и БТР, перескочив пару канав, поехал к просеке и скрылся в лесу.
На ходовой мостик поднялся Юра с «Беркутом» покойного Алексея в руках…
– И как это понять? – спросил он, тоже будучи немало удивлен. – Все же проверили вроде.
– Долго мне тут в течении вытанцовывать? – почему-то рявкнул Иваныч. – Решай, Серега!
– Юра, возьми двоих и подойдите на шлюпе, гляньте, что там мы забыли.
– Шлюпку на воду! – скомандовал Иваныч по громкой.
Шлюпка – громко сказано. В качестве одного из спассредств и для десантирования на неподготовленный берег на «Кумаче» находилась алюминиевая легкая моторная лодка, классическая «Казанка». Боцманская команда шустро зацепила «паука» к гаку кранбалки, десант погрузился в лодку и ее аккуратно спустили на воду. Я внимательно следил за берегом, осматривая кустарник и плотные заросли, пока десант направлялся к берегу, отчего-то стало тревожно…
Лодка ткнулась в глинистый берег, бойцы высыпали на сушу и, прикрывая друг друга, рассредоточились. Я наблюдал в бинокль, как Юра осторожно подошел к двум ящикам, он почему-то поморщился, присев на колено у одного из них, открыл замки и осторожно приподнял крышку, проверяя рукой, убедившись в безопасности, Юра распахнул крышку и… замер.
– Что там? – я не мог разглядеть в бинокль содержимое, но лицо Юры…
– Тут «двухсотый»… наш «двухсотый», – ответил Юра и без проверки быстро открыл замки у второго ящика и откинул крышку. – Да, Николаич, это наша разведка.
Я не смог узнать голоса Юра, а у самого такой ледяной холод по всему телу волной прокатился.
Это были наши ребята, те самые разведчики, которых я отправил вести наблюдение за продавцами оружия. Их тела, чтобы поместить в ящики, частично расчленили, отрубив ноги, фиолетовые, распухшие лица было тяжело узнать.
– Салимову из крупняка досталось… – сказал Юра, когда ящики уже подняли на борт и мы, обступив их, стояли на юте. – Хоть не мучился, и радиостанция у него на спине была, вон как размолотило… А Дашкова пытали, все пальцы расплющены.
Двое из нашего скорбного круга метнулись к бортам, освобождая желудки, а я, с трудом удерживая подкатывающую к горлу тошноту, сказал в рацию:
– Иваныч, ищи место для швартовки, надо похоронить ребят.
– Понял, – с металлом в голосе ответил Иваныч.
– Что думаешь делать, Николаич? – спросил Юра, и все присутствующие подняли на меня взгляд.
– Для начала похороним ребят, потом все по плану – к Ганшину, затем домой, – ответил я, хотя прекрасно понял, о чем речь.
– То есть утремся? – пробасил один из бойцов Юры.
Я ничего не ответил, молча постоял еще какое-то время, глядя на тела наших разведчиков, а потом сказал:
– Юра, готовьтесь похоронить ребят, инструмент у боцмана, – я похлопал по плечу Василия. – Пошли к тебе.
У Василия в радиорубке я задержался. Сначала на Сахарный была отправлена радиограмма по закрытому
