– Дурак ты, Петро, как есть дурак!
Я не стал подходить близко, так как кроме гомона начали доноситься шлепки – завязывалась потасовка, имевшая все шансы перерасти в массовую драку, а учитывая, что среди толпы видно вооруженных людей, лучше вот из-за штабеля со шпалами понаблюдаю. К моменту, когда раздались первые выстрелы, со стороны войсковой части уже пылили по дороге БТР и полицейский УАЗ с мигалкой, и со стороны таможни бежали несколько людей в форме и с автоматами. За короткий период новейшей истории Лунево местные вояки-законники уже накопили достаточный опыт по разрешению всякого рода конфликтов, в том числе и вооруженных. Митингующие были быстро рассеяны, отчаянные спорщики, те из них, которые решили выяснить отношения с помощью оружия, получили порцию свинца и остались лежать у оранжевой палатки МЧС. Палатку я разглядел только после того, как толпа рассосалась, высокий парень в шортах, синей милицейской рубахе и с автоматом подошел к палатке и стал что-то назидательно им пояснять. Я решил подойти ближе…
– …еще подобное случится, я вам задницы так наскипидарю, что до Амурки вплавь добираться будете! Так спокойно было без вас, представителей несуществующего государства, всего сутки здесь, а уже весь народ перебаламутили!
Раненых уволокли куда-то, а тех, кого вояки угомонили навсегда, стали укладывать рядом со штабелем шпал, из-за которого я наблюдал за происходящим. Я решил все же подойти к палатке…
– Получили, что хотели? – задал я сразу вопрос, вместо приветствия.
Грузный лысый мужик, в летней МЧСовской форме, с подполковничьими погонами и оранжевом берете, отвлекся от сбора разбросанных по земле листовок и, «со скрипом» разогнувшись, ответил:
– Не понял?
– А чего непонятного? – я поднял одну из затоптанных и окровавленных листовок. – Знаете, что это? Это звоночек, звоночек вероятной гражданской войны, которую вы провоцируете.
– Так, а вы кто? – подполковник снял берет и вытер лысину замызганным носовым платком, из палатки вышел и встал рядом молодой парень, в такой же форме, но с какой-то вселенской тоской в близко посаженных голубых глазах.
– Так, можно сказать, сторонний наблюдатель за попыткой склеить разбитый горшок.
– Ничего, ничего… скоро, кроме нас двоих, здесь будет дивизия!
– Отлично! Силами дивизии будут вестись восстановительные работы и помощь населению после катастрофы?
– Будет восстановлен порядок на территории Дальневосточного федерального округа! Развели тут анархию!
– Ну-ну… в головах у себя порядок наведите сначала. Удачи, – хмыкнул я, сложил листовку и, сунув ее в карман, направился к пристаням, но остановился у четырех трупов, накрытых брезентом, и крикнул: – А вот эти – на вашей совести!
Люди постепенно стали опять подходить к палатке и уже не так громко и рьяно продолжили митинговать. Я внимательно рассмотрел публику, по одежде, внешнему виду я уже давно научился отличать, так сказать, социальный уровень, это не сложно. В основном это были те, кто так и не смог устроить свою жизнь в мире после Волны. То ли в силу потребительского менталитета застрявшие в прошлом и не сумевшие перестроиться в настоящем, то ли из-за своей рукожопости и невозможности заработать монету трудом. Были и такие, у которых трагедией попросту сломлена воля… таких по глазам видно, по полной пустоте в них. А тут вроде как надежда, обещания… Что ж, время покажет.
– Кого это там луневские вояки прижали? – Иваныч сидел на небольшой площадке на надстройке, где ранее был установлен один из пожарных стволов, а сейчас накрытый брезентом «Корд».
– Угадай с трех раз! – я поднялся к Иванычу и протянул бутылку. – Вот, презент от отца Андрея, чайный гриб.
– Там МЧСовская палатка, что ли? – Иваныч вытер усы, отпив треть бутылки. – Ох, хорошо!
– Именно, представители Ларионова.
– Так, а свара из-за чего началась?
– Все просто, представители нынешнего пролетариата, ознакомившись с обещаниями Ларионова и обнадеженные новым светлым будущим, стали предъявлять претензии к тем, кто оказался после Волны чуть расторопнее, трудолюбивее ну и, чего уж, удачливее. Слово за слово и…
– …понеслась душа в рай, а ноги в милицию, – хмыкнул Иваныч.
– Вроде того, неизвестно, чем бы кончилось, если б не вояки…
Я обратил внимание, что на баке стоят наши летуны в компании с боцманом и, кивая в сторону палатки, тоже что-то обсуждают.
– Иваныч, а ведь нам теперь никакой враг не нужен, своих дураков хватает, – вздохнул я. – Все, можно сказать, что оргпериод закончился, получите и распишитесь, начинается брожение масс и бурление дерьма в мозгах.
– Интересно, что наши островитяне? – Иваныч серьезно так посмотрел на меня. – Не боишься, что потеряешь свой остров?
– Иваныч, моего на острове – дом, двадцать пять соток земли ну и разве что «Мандарин», остальное…
– Да-да, все у нас народное, все у нас мое, – похлопал меня Иваныч по спине и достал трубку: – Что там Вася с Юрой?
– Двадцать второй, ответь одиннадцатому, – сделал я вызов.
– …Здесь двадцать второй, – ответ последовал не сразу.
– Все нормально?
– Да, сейчас перекусим и возвращаемся.
– Принял, ждем.
– Ну вот, и нам можно перекусить.
Спустя полчаса «Кумач» осторожно отчалил, протиснулся меж разномастных посудин у пристаней и, набирая ход, направился вверх по течению полноводной Новой.
458-й день, река Новая
В ночь решили не продолжать путь к верховьям, а пришвартовавшись вчера у обрывистого берега, рядом с плашкоутом, встретили Василия и Юру. В пяти метрах от берега стояла искореженная опора ЛЭП, за бетонные тумбы фундамента которой мы и зацепились швартовыми, прилепившись правым бортом к корме плашкоута.
Ночную вахту стоял в препоганейшем настроении – хоть и удалось запустить и проверить работу ретранслятора, но радио от группы наблюдателей так и не было; приняли телеграмму от Макса, она была короткой: «У Шефа инсульт, скончался. На Новой Земле бунт и беспорядки, снял с Лысого острова Эрика и двоих наших, возвращаюсь домой, “Принцесса” на буксире, подробно при встрече».
– …здесь Фишка один, все спокойно, – прошипела радиостанция на поясе.
– Здесь Фишка два, аналогично…
– Одиннадцатый принял, – ответил я и сделал отметку в вахтенном журнале.
Да, на берегу выставили два поста, на удалении две сотни метров от реки, там широкая тропа обнаружилась, так что мало ли. Покосился на приборы, от которых по ходовой рубке вкупе с дежурным освещением распространялся неприятный красный свет, ничего, скоро рассвет, и мы двинемся дальше, предстоит пройти вверх по реке еще порядка тридцати километров до точки «рандеву», как сказал Юра.
Наконец рассвело, будить экипаж еще рано, но кое-кто уже сам проснулся, Володя и Юра, а также Вася, он полчаса назад мне сообщил, что группа слежения так и молчит…
– Экипаж! Занять боевые посты! – донеслось по громкой прямо у меня над головой, когда я топал по шкафуту в кают-компанию на завтрак, отчитавшись и сдав вахту Иванычу. Задержался немного и проводил взглядом небольшой плот на траверзе левого борта. Рыжеволосый подросток, опираясь на некое подобие румпеля, зевая, смотрел на «Кумач», из палатки выбрался еще один парень, такого же возраста, лет шестнадцати,
