– Дядь Сереж, – сказал Володя, подавая мне второе через стол рядом с варочной плитой, – рисовая каша с тушенкой, вы это, не налегайте особо, я на себе-то проверил, конечно, но у меня желудок привычный…
– Не переживай, Вов, я знаю происхождение этой тушенки, срок выходит, поэтому ее надо есть.
– Нам бы рефмастера… вот папа Ваня все отремонтировал, а рефкамера не работает, могли бы и мороженые полуфабрикаты в поход брать, да и с хутора можно было бы тушку барашка прихватить.
– Вот вы с Иваном Ивановичем головы садовые! Разобрали бы к шайтанам рефкамеру и поставили б пару морозильных ям! А теперь поздно, на хутор у нас уже месяц как электричество подается с мини-ГЭС, и Михалыч все холодилки, что были на складе, забрал в колхоз. Ладно, я попрошу Сашу, он что-нибудь придумает, был у него в бригаде вроде рефмастер.
Швартовались в шуме и суете, оттого что мест на пристанях уже не хватало. Жора, распорядитель пристаней, орал в мегафон так, что мне даже с борта «Кумача» было видно его раскрасневшееся лицо в гримасе трагика. С божьей помощью и умениями Иваныча мы все же пришвартовались в борт здоровенной баржи-новодела, все же течение реки в широкой излучине было очень сильным.
А Лунево преобразился, я бы особо не обратил внимания, но были некоторые мелочи, которые заставляли делать выводы, например, сотни метров свежерастянутого СИПа (самонесущий изолированный провод), неимоверно чадящие трубы котельной, ну и собственно укрепленные артиллерией берега. Да, в недавно отрытых и оборудованных капонирах, на протяжении всей линии пристаней, красовались стволы шести «Рапир».
– Похоже, – Иваныч смачно придавил большим пальцем самосад в трубке, – наши продавцы железяк очень хорошо расторговались.
– Да, вижу, – я кивнул и протянул ладонь за щепоткой табака.
Иваныч щедро отсыпал мне самосада и, утопив кнопку громкой связи, скомандовал:
– Швартовочной команде занять посты согласно расписанию! Юра, бди периметр!
– Принял, бдю… но я далеко… – отозвалось в динамике радиостанции у меня на поясе.
– Двадцать второй, отбой… Иваныч зарапортовался…
– Да я понял, – за ответом чувствовалась ухмылка. – Все нормально?
– Да, нормально, швартуемся в Лунево.
– Принял, за меня старшина Сенин остался, он знает, что делать.
Дабы не сеять подозрения и прочие домыслы у досужей таможенной службы Лунево, я в единственном числе сошел на берег, уплатив скромный сбор в один золотой за весь экипаж, сразу направился к абсолютно постапокалиптической плавучей конструкции, что была пришвартована у соседнего пирса. Два десятка пластиковых бочек были обрешечены брусом, на котором доска к доске выложена палуба, на корме установлен автомобильный дизель с коробкой передач и с раздаткой, рядом располагалось нечто среднее между сараем, бытовкой и… часовенкой! Именно, даже православный крест присутствовал. Двое дюжих молодцов сидели на краю кормы этого плота и о чем-то разговаривали, свесив босые ноги в воду. В новом мире уже сложились некоторое подобие морского кодекса и свои неписаные правила, и одно из них позволяло охране любой водоплавающей посудины пристрелить без зазрения совести каждого, кто без разрешения ступит на палубу. Так как лица парней мне были незнакомы, я, соблюдая это правило и не желая проверять, как оно работает, остановился на пирсе и крикнул им, кивнув на станину, на которой был закреплен двигатель:
– Ну как, не подводит движок?
– Нет, – ответил один из парней и подтянул за ремень из-за кучи увязанных тюков и ящиков автомат.
Второй парень, закрываясь от солнца и глядя на меня из-под руки, спросил:
– Чего хотел?
– Отец Андрей далеко?
– А вон, у складов, – показал парень рукой в сторону длинного строения, выполняющего роль пакгауза.
– Спасибо, так как движок-то, не подводит? – переспросил я, помня, чего стоило Саше и его бригаде смонтировать это все.
– Не подводит… – уже начиная что-то там себе подозревать, ответил тот, что уже положил на колени автомат.
– Ну и хорошо, – махнул я рукой и направился к пакгаузу.
– Брат Сергей! – «правильный сектант», как называет его Иваныч, вышел из ворот склада и увидел меня. – Я к тебе на остров, а ты здесь божьей волей!
Андрей, в долгополой сатиновой рубахе, как у араба, шел ко мне, широко раскинув руки и радостно улыбаясь. Мы обнялись, обменялись рукопожатием, и Андрей повел меня к своему плоту, где я сразу вкратце посвятил его в причины моего приглашения.
– Более подробно вас в это дело посвятит Алексей Макарыч, когда прибудете к нам, а там уже по обстановке и по результатам работы группы разведки, – я допил любезно предложенный чайный гриб и поставив кружку на тумбочку, оглядел сарай-часовню. – Неплохая, эм… келья.
– Нравится? – не без гордости спросил Андрей.
– Необычно, но вполне современно.
– И я не нарадуюсь, – ответил Андрей, а потом нахмурился и добавил: – Кто ж этому Бесу дал право решать за других людей!
– Спасу, он себя называет Спас.
– Бес он, не иначе! Прости, Господи, – перекрестился Андрей.
– Ничего, что я вас в это дело втянул?
– Это дело, брат Сергей, богоугодное и в нём участие – для общины нашей благо.
– Хорошо, тогда надеюсь на более обстоятельную встречу уже на Сахарном, через несколько дней.
– И я надеюсь, – снова улыбнулся Андрей.
– Тогда пойду… время.
– Храни Господь, – Андрей сначала перекрестил меня, пожал руку, а потом достал из ящика на полу мятую пластиковую полуторалитровую бутылку и вручил мне: – Вот, чайный гриб, в жару самое спасение.
– Спасибо!
Направляясь к большой доске объявлений, что была на стене щитового домика местной таможни, я сделал вызов:
– Двадцать второй… как у вас?
– В процессе… – лаконично и тяжело дыша, ответил Юра.
– Закончите, сообщи.
– Принял…
Сахарный постоянно испытывал так называемый кадровый голод, и я очень внимательно изучал объявления на доске. Шансов выискать так необходимых нам технарей было мало, так как в основном все уже нашли себе дело и место в мире после Волны. К сожалению, так и есть, не отыскав ничего интересного, я уже хотел отправиться на «Кумач», но мое внимание привлек шум и гомон у торговых рядов.
– …а меня за советскую власть агитировать не надо! Они бы после волны людей спасали, а то отсиделись, запасы прожрали, а теперь целостность восстанавливать взялись, сейчас! Бегу, спотыкаюсь прям! – донесся раскатистый бас со стороны стихийного митинга.
«А вот это интересно», – подумал я и зашагал к собравшимся людям.
– А ты, что ли, пекарню эту строил? – прокричал кто-то другой. – Прибрал к рукам и теперь наживаешься!
– Не прибрал, а восстановил, я, между прочим, и тебя звал помогать. Конечно! Сновать по брошенным и разрушенным поселкам да мародерствовать легче, чем вкалывать! А таких, как ты, теперь много! – снова отозвался кто-то басом.
– Так ты что же, за раскол страны? В сепаратисты подался? Вот таких, как ты, и надо сразу забайкальцам
