– Ну, будь так, – Михалыч аккуратно сложил лист вчетверо и убрал в свой «гроссбух». – Так а мы не ответим этому ганиралу ничаво?
– Нет, – я отрицательно помотал головой, – нам было тяжело, мы все вместе трудились без сна и отдыха и теперь имеем то, что имеем. Мы самодостаточны! Так что если кто-то хочет нам что-то предложить, пожалуйста, в гости, а сами никому на шею с ликованием кидаться не будем!
– Так-то оно понятно, чаво уж… – Михалыч вздохнул.
– Может, не стоит людям душу мотать этим посланием от Ларионова, – предложил Антон Васильевич.
– Будет хуже, если информация придет на Сахарный в виде слухов, которые еще и домыслами обрастут, а это весьма скоро случится, – ответил я, – так будет лучше, да и люди у нас не «винтики» и не масса серая, нельзя так с ними. Один раз умолчим, пусть во благо, и все – червячок подозрения и недоверия начнет точить сознание масс. Люди верят и доверяют нам, мы верим и доверяем людям, хочу, чтобы так и оставалось.
– Согласен с Сергеем, – подтвердил Макарыч.
– Максим, я Ирину выдергивать сюда не стал, раз уж ты здесь, вот утром обрадуешь ее своим появлением и передашь мое распоряжение – загружать плашкоут, с Иванычем вот пусть свяжется, он поможет на пирсе.
– Сделаю, – ответил мне Максим.
– И сразу тебе задание… – но тут я вспомнил недавний диалог с Ириной. – Ладно, не сразу, сутки отдыхаешь, а потом на МРСе выдвигаешься к Новой Земле, они сами молчат уже который день и на наши вызовы не отвечают… осторожно там осмотритесь.
– Каким составом? – уточнил Макс.
– Пару бойцов достаточно, чтобы просто сходить, проверить, да вот Павла с собой возьми, давно человек в море просится.
Павел перестал строчить протокол и расцвел в улыбке.
– Кхм, – Макарыч многозначительно так кашлянул. – Максим, если там что-то случилось, то не ввязываться ни в какой блудняк! И сразу радио по закрытому каналу, вам ясно?
– Так точно!
Засиделись до утра, я старался ничего не упустить, уже к концу совещания несколько раз пробежался по страницам ежедневника, дабы убедиться, что ничего не забыл, и тут уткнулся в трижды подчеркнутое «летуны в Лесном».
– Да, а что с вертолетчиками? – уставился я на Макарыча.
– Все хорошо, здесь они, в казарме пока разместил, вот справочки по ним подготовил на переходе от Лесного, – Макарыч протянул мне два листа, исписанных убористым почерком.
– Отлично! – взял я изложенные на бумаге выводы Макарыча. – Иваныч, место же есть еще на борту?
– Еще две каюты свободны.
– Макс, вновь прибывших утром проинструктировать, вооружить, ну и там подбери им из снаряжения чего положено.
– Понял, сделаю.
– И потом проводишь на «Кумач».
– Куда?
– «Пожарник» у нас теперь «Кумач».
Все медленно повернулись и посмотрели на Иваныча.
– Вот сейчас кто-нибудь пусть только попробует что-нибудь сострить… – Иваныч нахмурился и упер ладони в стол, в готовности перекусать всех, кто не согласен с его вкусом и точкой зрения.
– Так, Михалыч, теперь по продовольственной безопасности… – громко сказал я, не желая наблюдать картину «избиение младенцев».
Потом еще решали и уточняли вопросы по фортификации, перетасовали личный состав и выпустили распоряжение о мобилизации, так как наши «войска» все расползлись по командировкам, да еще «Кумач» выходит с усиленной группой. Попросил Макарыча встретить и разместить отца Андрея, ситуацию с сектой Спаса объяснить, ну и собственно, чтобы они, как двое умудренных опытом жизни, проработали вопрос реабилитации людей после ликвидации секты.
Глава третья
«Проворный» выделялся среди множества судов, катеров и прочих посудин у пирсов судоремонтного анклава. Его капитан, Владимир Кимович Кошкин, с самого первого дня трудового стажа пребывая в должности капитана различных судов речфлота, всегда содержал любое вверенное ему судно в идеальном порядке. Дядя Вова, как все уважительно его называют в артели Михаила, дремал на баке, устроившись в брезентовом гамаке, так как в каюте очень душно. Встретив утреннее солнце, чайки начали свой оголтелый концерт, кружась над плавучим ресторанчиком на противоположном берегу Амура, изрядно изменившегося в берегах.
– Што хатель? – Ринат, таджикский гастарбайтер до Волны, а ныне помощник боцмана «Проворного», оперся на леер и крикнул кому-то подошедшему к трапу.
– Что там, Ринат? – дядя Вова с удовольствием потянулся и, напялив сланцы, вылез из гамака.
– Щилявек пришоль.
– Как мне Михаила найти? – донесся голос с пирса.
Дядя Вова не спеша прошлепал к борту и встал рядом с Ринатом, также опершись на леер. Внизу, у трапа стоял молодой парень, в камуфляже КЗС, разгрузке и с автоматом за плечом.
– Я вчера был у Семеныча, ну бармена из «Желтого контейнера», он сказал, что ваша артель собирается к Восточному Архипелагу, верно?
– Собирается, и что?
– Пассажиров берете?
– Нет! – категорично ответил дядя Вова.
– Что у нас тут? – на шкафуте показался Михаил со следами вчерашнего удавшегося вечера на лице.
– В пассажиры напрашиваются, – развел руками капитан.
– Ну… если башляют, то доставим, – ответил Михаил и встал третьим у леера.
– Мотобот в качестве оплаты устроит? Вон тот, – утренний гость показал рукой на неплохой мотобот, пришвартованный к пристаням рядом с накренившейся ржавой баржей на мели.
Капитан и Михаил переглянулись.
– Не дофига? А сколько вас? – поинтересовался Михаил, будучи весьма удивлен щедрости потенциального пассажира.
– Семеро, шестеро взрослых и один ребенок.
– А вас там что, на архипелаге ждут?
– Не то чтобы ждут, просто, когда мы оттуда уплывали, то там было место, где можно жить.
– Звать тебя как? – Михаил достал жестяной футляр и извлек из него окурок сигары.
– Костя.
– Вот что, Костя, твое предложение очень щедрое и нам по пути, и место есть на буксире, только условие – все пассажиры сдают оружие на время перехода, ну и сами себя кормят, так устраивает?
– Да, вполне… у нас небольшой… эм… багаж будет на боте.
– Хорошо, пусть будет багаж, а что на носу под брезентом?
– «Утес» и это часть нашего багажа, – улыбнулся Костя, – в уплату за проезд идет только мотобот.
– Хм, непростые пассажиры, – тихо сказал дядя Вова и поскреб щетину.
– Ага, ну я скажу ребятам, чтобы присматривали, – так же тихо ответил Михаил и крикнул Косте: – Договорились! Отчаливаем завтра утром, как на ТЭЦ огни потушат.
– Хорошо, на рассвете прибудем, – ответил Константин и пружинистой походкой направился вдоль пристаней.
Тем временем территория, именовавшаяся до волны Комсомольском-на-Амуре, а ныне Амурская республика, просыпалась. Поднявшийся после землетрясения левый берег Амура с различными предприятиями, цехами из прошлого и множеством настроенных бараков, каркасных домишек и прочих халабуд из новодела, купаясь в лучах рассветного солнца, тоже просыпался. Стал доноситься шум генераторов и моторов, по проливу, который обрел одноименное название Амурский, начали сновать катера и лодки.
– А мы там где пристроимся? – дядя Вова поинтересовался у Михаила, который с наслаждением пыхтел сигарой.
– Пашка в телеграмме написал, что лучшее место для нашего дела это некое Лунево, там, с его слов, и место людное, проходное, и в сторону материка можно без особых затруднений выбираться.
– Дай-то бог, – ответил капитан. –
