Поднявшись к сержанту, я невольно присвистнул, увидев, что наблюдателя взбудоражило. Достав из чехла оптику, я стал рассматривать колонну военнопленных, которых гнали два десятка немцев по той дороге, где мы видели мотоциклистов.
— Не наши, — рассматривая конвойных, пробормотал я.
Смысл в моих словах был. Зиновьеву, заму капитана Караулова, я велел, если они освободят пленных, переодеться в конвойных и гнать их в нашу сторону. В этом случае можно спокойно идти днём, нагло, они не привлекут внимания. Один из разведчиков отлично знал немецкий, оденет форму унтера, если что, отбрешется. Так что мы ждали такую колонну под охраной наших бойцов.
— Да, я тоже всех осмотрел, — согласился Ефремов, — немцы это.
— Не туда смотришь. Видишь, чуть в голове колонны идут моряки?
— Танкистов в чёрных робах вижу, вот и ребристые шлемофоны у двоих видно, — присмотревшись в бинокль, пробормотал тот.
— У танкистов обычно синие комбинезоны, чёрные — у техсостава. Там я вижу троих танкистов, один без шлемофона, одного техника и шестерых моряков. Остальные в обычной красноармейской форме, отсюда — как зелёная масса.
— Точно, вот у двоих бескозырки. Моряки.
— Странно, их тут меньше сотни в колонне, а немцев полтора десятка. Обычно на такое количество меньше бывает. Один конвойный на десять пленных или даже на двадцать.
— Может, буйные, вот и усилили охрану? В колонне вон у скольких светлеют повязки. Не просто так сдались.
— Да? — задумался я, продолжая рассматривать пленных. — Вполне может быть и так. И командиров в колонне нет, рядовой состав.
— У нас нет рядовых, — буркнул сержант.
— Нет, так будут. Принимается решение о вводе погон и обращений «советский офицер» и «советский солдат», «так точно» и «никак нет». Так что недолго до рядовых осталось, осень, край — зима.
— Да? — удивился сержант. — Не слышал, хотя мы и разведка. Это точно?
— Да, в Кремле когда был, слышал. Товарищ Сталин сказал, что пока рано, будем наступать, там видно будет.
— Хм, буду знать. Хотя странно, конечно, раньше ругали золотопогонников, а тут сами ими станем.
— Это чтобы не позориться, как в Польскую кампанию, тогда немцы, говорят, смеялись над нашими знаками различия. А тут вместе с возращением традиций офицерства и погоны вернут. Красиво смотреться будут.
— Удивил так удивил.
Пока сержант изумлённо качал головой, переваривая сказанное мной, я достал карту из планшета, ту, что ранее фельджандармам принадлежала, и попытался понять, почему немцы появились на этой дороге.
— Хм, основной транспортный поток должен идти дальше, и наверняка та дорога серьёзно забита. Возможно, командир конвойных не захотел глотать пыль и повёл пленных по этой дороге. Ну да, вот тут через ручей мостик, вполне приемлемый путь.
— А может, так было ближе, — сказал сержант.
Я пожал плечами и подозвал Олега, а когда тот приблизился, велел ему:
— Беги обратно. Передай Гавриле Ивановичу: я приказал спустить мотоцикл. Пусть старшина со своим пулемётом готовится, со мной поедет. Это всё. Бегом.
— Угу.
Скатившись по склону, Олег со всех ног побежал к стоянке, а мы продолжали наблюдать за колонной.
— Отбить решил? Вдвоём? — спокойно поинтересовался сержант. — Многовато немцев. Наши из пленных, конечно, помогут, но потери будут среди них большие.
— Посмотрим, — хмыкнул я. — Смотрю, ты опытный. Приходилось такие колонны освобождать?
— Раз пять, — кивнул тот. — Когда задание выполнено, почему и нет?
— Это да. А насчёт отбить, тут ты прав. Нам и танкисты нужны, и моряки. Да и пехота ой как пригодится. Тем более вряд ли там много стрелков. Может, кто из артиллерии есть, из тыловых частей. Не угадаешь, пока не опросишь.
— Значит, капитан был прав, — пробормотал себе под нос Ефремов.
— Ты о чём? — заинтересовался я, скосив на него взгляд.
— А он раскусил тебя. Никуда ты не хочешь уходить. И уловка с якобы нашим тут отсутствием тебе для другого нужна.
Мы на несколько минут замолчали, каждый думая о своём, поглядывая на колонну, что уходила вдаль. Как ни странно, сержант, если он действительно озвучил мысли Караулова, был прав. Ещё когда я увидел баржу в порту Ростова и танки с боеприпасами и топливом, мне и пришла идея побезобразничать здесь. Плюс для того я и притормаживал ход баркаса. За ночь мы вполне могли пройти передовую. Нет, планы у меня были другими. И наша тут стоянка, и сообщение, отправленное на Большую землю, — всё это сделано для выполнения этого плана. А капитану не говорил по той причине, что он не даст ничего сделать. Мы такую силу в вооружении набрали, к чему её гнать к передовой, к нашим, когда можно в мягкое подбрюшье немецкой военной машины ударить? Да так ударить, подобрав объекты, что те взвоют. Для того же я и разведчиков отправил за пополнением — нужны люди. А Караулов, похоже, догадался. Не дурак он, ой не дурак… Однако планы свои я менять не собирался.
— Ты эти мысли при себе держи, — нахмурившись, сказал я Ефремову. — Ладно, продолжай дежурить, а я побежал. Колонны уже не видно, а нам ещё в стороне обогнать её нужно и засаду впереди устроить.
Спустившись с холма, я побежал к стоянке. Мотоцикл уже был готов, старшина тоже стоял рядом, проверяя в вещмешке припасы. Однако и Караулов был тут же. Судя по его виду, тот ждал меня и у него был какой-то ко мне серьёзный разговор.
— Отбой тревоги! — крикнул я деду, и тот дал отмашку остальным. — Время терпит или срочно?
Караулов, которому я сказал последнее, пожал индифферентно плечами:
— Мы шифровку в установленное
