– Все в порядке, Тамура-сан?
– Да, Исидзима-сан. Заправка закончена. Солдаты пошли в отель обедать, их увел ваш официант.
Летчик помедлил и усмехнулся:
– Русские в самолете.
«Русские в самолете». Конечно, Тамура давно все понял и сейчас хочет показать это. А также и то, что он с ним заодно: держит себя так, будто единомышленники.
– Когда ушли обедать солдаты?
– Около получаса назад.
Из самолета спрыгнули один за другим Гарамов и еще двое: пожилой бортмеханик и белобрысый, тот, кого Гарамов назвал «одним из членов экипажа». Он поклонился:
– Пожалуйста, господа, вторая машина к вашим услугам. Можете разворачивать самолет. – И знаком отозвал Гарамова в сторону.
Из самолета выпрыгнул штурман, сразу же стал помогать остальным заводить тросы. Подошли солдаты и Бунчиков. Он подумал: надо успеть все сказать Гарамову сейчас, пока остальные вместе с Тамурой разворачивают самолет и ничего не услышат. Сейчас никто не должен услышать их разговор. Наблюдая, как капрал и белобрысый цепляют тросы, он отошел вместе с Гарамовым подальше.
– Господин Гарамов, как видите, я держу взятое слово. С приборами и рацией как будто все в порядке? Монтаж ведь закончен?
– Осталось поставить все на свои места и закрепить. Работы самое большее на час.
– Когда наступит полная темнота, самолет сможет взлететь?
– Если ничего не случится – взлетит. Только надо будет как-то осветить взлетную полосу.
– Я уже думал об этом. Здесь много хвороста, и нетрудно будет разложить костры, я позабочусь. Теперь самое главное. В моих планах могут произойти некоторые перемены.
Если бы он был сейчас на месте Тамуры, то попытался бы по губам определить, о чем они разговаривают с Гарамовым. Но Тамура стоит к ним спиной.
– Какие именно?
– Будьте готовы к тому, что вам придется взлететь без меня.
– Без вас?
– Да. Без меня, без моих людей и без генерала Исидо.
Ясно, что этот Гарамов сейчас не верит ни одному его слову. Но это не важно, главное – изложить суть.
– Надеюсь, вы ни разу еще не включали передатчик?
– Естественно, нет.
– Господин Гарамов. Слушайте меня внимательно и не перебивайте. В переданную вам рацию вмонтирован так называемый самопеленгатор – прибор наведения, по которому ваш самолет легко можно обнаружить в темноте и без всяких усилий сбить. Этот самопеленгатор представляет собой небольшой самостоятельный блок, вмонтированный в передатчик между блоками Ф-48 и Н-1. Предупредите вашего радиста: пусть как можно скорей найдет и удалит этот блок. Сделать это надо не включая передатчик. Но и после удаления следует помнить: передатчик над японской территорией включать ни в коем случае нельзя. Услышав его работу, служба радиоперехвата без труда определит, что это за рация. А раз блок самонаведения будет молчать – значит, они поймут, что вы его удалили. Значит, за вами начнется серьезная охота, так сказать, обычными средствами. Поэтому вы должны взлететь в темноте и над территорией Маньчжоу-Го лететь молча, руководствуясь только навигационными приборами и своим радиопеленгом. К вашим приборам придана система отзыва японских ВВС «свой – чужой». Можно надеяться, что с этой системой ваш самолет аэродромы ПВО не тронут. Но лучше всего, если большую часть пути вы будете лететь над морем. Вам понятны мои указания?
– Понятны. Непонятно только, зачем вы все это мне говорите.
– Охотно объясню. В вашем языке есть как будто выражение «дать отступного»?
Гарамов усмехнулся, и Исидзима подумал, что этот старательный капитан сейчас явно перепроверяет все, что он ему сказал.
– Или «откупного»? Не помню, подскажите, как правильней?
– И так, и так правильно.
– Замечательно. Я всегда считал, что у русских очень богатый язык. Так вот, господин Гарамов, перед тем как вы взлетите, я вызову вас к себе и вручу небольшую черную коробочку. Эту коробочку вы со всем ее содержимым должны в полной сохранности передать вашему командованию. Помощь вашему самолету и передача содержимого коробочки как раз и будет моим «отступным». Своего рода залог советской власти, чтобы меня после капитуляции не судили, как военного преступника. Теперь вам все ясно?
– Все.
– И еще одно. Если мне придется при третьем лице спросить вас о генерале Исидо, вы должны ответить: «Его превосходительство уже в самолете».
– Не понимаю. Почему я должен это говорить?
– Господин Гарамов. Это очень важно. «Его превосходительство уже в самолете». Поверьте мне. Вам же это ничего не стоит.
– «Его превосходительство уже в самолете»? Зачем?
– Ответить так будет в ваших интересах. Кроме того, вы должны сделать вид, что коробочку, которую я вам передам, вы якобы тоже передадите генералу Исидо.
Оба вездехода, взрывая песок и натягивая тросы, уже развернули «Дуглас» и медленно вытаскивали его на твердую полосу глинозема. Гарамов следил за ними, потом повернулся. Сказал, глядя куда-то мимо:
– Смотрите, господин Исидзима. Если хоть в чем-то, что вы мне сказали, скрыт обман, предупреждаю: приму контрмеры. И будут они решительными.
– Принимайте, господин Гарамов. Но уверяю, что я вас не обманываю. Самолет готов к взлету. Сначала вы должны передать своим людям все, что я сказал. А после этого сидеть и ждать моего звонка в комнате официантов.
Да, говорить с этим Гарамовым нелегко… Солдаты уже отцепили тросы. Подойдя, Исидзима кивнул Тамуре. Вчетвером, вместе с капралом и солдатом, они отошли в сторону. Исидзима посмотрел на мужиковатого капрала, тот старательно вытянулся.
– Капрал, вы оба можете сейчас отправляться в свою часть. Ясно?
– Так точно. – Капрал повернулся к Тамуре: – Господин майор?
– Делайте, что вам приказано. Вы что, глухой? Я остаюсь здесь.
– Слушаюсь, господин майор.
Солдаты пошли к машинам. Исидзима повернулся и сказал совсем тихо:
– Тамура-сан, хочу спросить: ваш истребитель всегда стоит наготове на Дайренской базе?
– Да, Исидзима-сан.
– Не исключено, что вам не придется лететь на этом «Дугласе». Наоборот – вам придется сбить его.
– Сбить?
– Да, сбить, поднявшись в воздух на своем истребителе. Только сделать это нужно будет так, чтобы «Дуглас» ни в коем случае не упал в море.
– Не упал в море? Почему?
– Позже я все объясню, сейчас же меня интересует другое: в случае необходимости ваш истребитель сможет поднять еще двух человек?
– Безусловно, Исидзима-сан. Для этого предусмотрены места сзади.
– Отлично. Помните, что наш договор о вознаграждении остается неизменным, а пока подождите меня в комнате официантов.
Тамура ушел в отель, а Исидзима подошел к вездеходу Тасиро Тансу. Сел за руль, развернулся и медленно поехал вдоль линии прибоя. Вечерело. Солнце стояло
