Итак, легко исключить кого-то вроде Карла из-за размера его состояния. Каким образом сможет случиться так, что он истратит все свои деньги? Кажется, никаким, но многие вроде него с этим справились. Заметный развод в 1990 году Патриции Клюге с Джоном Клюге, заработавшим миллиарды на телевидении, радио и наружной рекламе, дал ей титул «богатейшей разведенной в Америке». Ее доля после развода составляла приблизительно $100 миллионов. (В то время состояние Джона Клюге составляло более $5 миллиардов, что делало его богатейшим человеком в Америке.) У нее была возможность никогда больше не беспокоиться о деньгах. Но в июне 2011 года она заявила о банкротстве по главе 7 Кодекса США о банкротстве, по которой вы признаете полное поражение, в отличие от главы 11, по которой вы пытаетесь восстановиться. Она заявила о долге в размере до $50 миллионов и имуществе не более $10 миллионов. Газеты сообщали, что большая часть этого долга появилась из-за приблизительно $66 миллионов по займам для расширения виноградника, который она построила в Шарлотсвилле, Вирджиния, с ее новым мужем. Во время рецессии Клюге не смогла продать достаточно вина, чтобы сделать выплаты по займам, опоздала с оплатой, и фактически ей пришлось передать права на имущество банку, как множеству других американцев. Дональд Трамп, ее друг, купил виноградник и дал ей работу по его управлению. Через год он ее уволил.
Когда мы хотели купить дом весной 2008-го, ипотечный брокер сообщила нам, что нам готовы выделить настолько большой кредит, что мы можем купить дом площадью 750 квадратных метров топ-менеджера ABC Sports. (Агент по продаже недвижимости поставил нас в известность, чем занимался владелец, вероятно, для того, чтобы не заставлять нас гадать, кто тот полный лысый парень, присутствующий на всех фотографиях известных спортсменов.) Дом находился в Нью-Ханаане, недалеко от старого дома Дэвида Леттермана – возле которого часто появлялся его преследователь. Дом был новый, чистый и прекрасный, и в нем было все, что было бы очень дорого заменить: идеальные кухни и ванные, и никаких странных комнат или стен под чудным углом. Он был также скрыт на много акров в глубине леса. Мы не могли поверить, что можем себе его позволить, но брокер сказала, что у нас достаточный доход, чтобы оплачивать ипотеку – залповый заем со ставкой, установленной на 10 лет. Когда мы посчитали наши ежемесячные выплаты, мы не были так уверены, как она: только на ипотеку потребовалось бы больше половины нашей прибыли после вычета налогов, и нам бы пришлось надеяться на большие дополнительные заработки для того, чтобы платить за все остальное. Когда мы сообщили об этом риелтору, она сказала нам, что лучше купить дом побольше, до которого мы сможем дорасти в будущем. Мы были двумя людьми с двумя собаками. Сколько детей нам понадобилось бы, чтобы заполнить дом площадью 750 квадратных метров?
Мы отказались, и я рад, что мы это сделали. Наши поверхностные подсчеты учитывали налоги, но обходили стороной все другие траты, которые неизбежны при владении домом, вроде ухода за лужайкой, обслуживанием оросителей и бассейна, уборки снега и высокооплачиваемых рабочих – электриков, водопроводчиков, садовников и маляров, которые должны появляться в течение года. И все же банк готов был дать нам гигантский заем по ипотеке, если бы мы этого захотели. Частично нас удержало то, что мы узнали, когда росли. Моя жена жила в типичном доме 1980-х в пригороде Атланты – около 320 квадратных метров в доме на участке площадью примерно в акр, в окружении подобных домов в этом районе. Ее отец, стоматолог, знал, как ухаживать за домом и участком. Они заводили друзей и вели достаточно комфортную жизнь. Я рос в съемных квартирах. Я ничего не знал о работе по обслуживанию дома. Я мог знать что-то об отдельных домах только по дому моего деда. Я постригал его газон, составляющий приблизительно десятую часть акра. Но в большей степени нас удержало то, что мы с женой узнали во время наших напряженных контактов с часто получающими негативные отзывы председателями кооперативных обществ. Нам обоим дали одобрение на покупку квартир в кооперативных обществах, в которых мы и жили до того, как встретились. (Ей отказали в покупке одной из квартир, когда один из председателей достал весы, чтобы взвесить ее собаку. Оказалось, что она не проходит по предельному весу здания.) В этом процессе легко дойти до нелепости: вы как покупатель обязаны предоставить личную финансовую информацию председателям, которые решат, можете ли вы купить квартиру в здании, несмотря на то что банк уже дал вам добро на эту покупку. Я испытывал отвращение, когда проходил через это, боясь, что они мне откажут из-за того, как я выгляжу или как я отвечаю на их вопросы. Но теперь я думаю иначе. Учитывая чудаков из каждого здания с квартирами в Нью-Йорке, председателям было наплевать, как вы выглядите. Их интересовало, есть ли у вас средства, чтобы выплачивать ипотеку, и что более важно, ежемесячный чек на обслуживание, потому что если вы не справитесь, то платить за вас придется всему кооперативу. Председатели оценивают, сколько вы платите в качестве первого взноса, а также сколько у вас остается в запасе. По этим правилам и я, и моя жена могли потратить на наши первые квартиры совсем немного, чтобы председатели нам не отказали. Хотя тогда это казалось нам ограничением, это научило нас умеренности.
В Коннектикуте в 2008-м, когда бум недвижимости начал гаснуть, мы могли купить этот большой дом и въехать в него сразу же – с нашей мебелью стоимостью в две спальни. Какое-то время жена продолжала говорить о доме, рассуждая о том, не сделали ли мы ошибку, отказавшись от него. Тогда финансовый мир пришел в упадок. Подобно многим, кто пережил это событие, мы должны были быстро провести серьезные изменения в нашем плане расходов и сбережений. Чтобы спокойно жить, нужно было иметь контролируемые долги. Этот дом стал бы бременем на многие годы. Ипотечный брокер и риелтор, получившие бы крупные комиссионные в случае, если бы мы действовали иначе, были обескуражены нашей нехарактерной бережливостью. Но мы вынесли урок от кооперативных председателей: он вселил в нас чувство меры. Мы остановились на меньшем доме, который был при том далеко не хижиной, в Стэмфорде, на несколько меньшем участке земли, но за значительно меньшие деньги. Обеспечение дома было недешевым, но нас