Юлий Юрьевич говорил, задыхаясь, как от бега:
— Перебежали мы дорогу, обежали дом, подъездная дверь открыта, к счастью. Не пришлось с кодовым замком возиться. Хотя у нас был спец по вскрытию. Побежали на чердак. Чердачный люк открыт. Чердачное слуховое окно открыто. Винтовка там же валяется. «Винторез»[6].В магазине еще восемь патронов. Мог бы и еще стрелять, но испугался, побежал. Нервы, похоже, сдали…
— Это нормально. Сделать выстрел, тем более два, и смотаться. Кейс для переноски тоже оставил?
— Оставил. Там же, рядом с окном.
— Тогда все-таки профессионал. Понимает, что другой профессионал по этому кейсу снайпера опознает. В подъезде никого не встретили?
— Только когда поднимались, на третьем этаже пожилой мужчина в черном плаще дверь на ключ закрывал. Посмотрел на нас с удивлением. Мы же с оружием в руках бежали. Напугали, похоже, старичка. Больше никого не было.
— Вы видели, как он из квартиры вышел?
— Я первым бежал. Старичок уже дверь закрыл, ключами позвякал и в карман их убрал. А нас увидел, к двери отпрянул в испуге.
— Почему вы решили, что он старый? — продолжал я темповой допрос.
Темповой допрос обычно делается по горячим следам, он заставляет человека без раздумий выкладывать все, что тот знает…
Глава пятая
Капитан юстиции чуть-чуть замялся, теряя темп разговора:
— Ну… Ноги полусогнутыми держит, шаркает, плечи опущены…
— В глаза ему не посмотрели?
— Темные очки на глазах. Не солнечные, а просто темные. Вечером солнечные не носят. А в подъезде сумрак. Через темные очки глаз не видно…
— Понятно. Упустили вы, значит, его.
— Вы считаете, что это был снайпер?
— Сходите в ту квартиру, из которой он якобы вышел. Или лучше пошлите кого-нибудь, вам на улицу пока лучше не выходить. А в квартире пусть спросят про этого «старика».
— Я сейчас же пошлю пару человек.
— Мне потом сообщите. Вас, товарищ капитан, по-моему, в этот раз подвела интуиция.
Юлий Юрьевич недобро усмехнулся, как усмехаются некоторые люди, когда слышат об интуиции. И я понял, что он сейчас скажет, потому что уже много раз слышал подобное.
— Честно говоря, я не совсем понимаю, что это такое. Помню, в Высшей школе МВД нам об этом еще преподаватель философии говорил. Не существует даже четкого определения понятия «интуиция». Философия не берется определить, что это такое. А то, что определяет, является чушью…
— Современная философия, может быть, и не берется. Но определения есть. Я точно не помню кто, кажется угрюмый Шопенгауэр, сказал, что интуиция — это когда человек достигает ответа, не осознавая самого процесса, который привел его к этому ответу. Или что-то подобное. Но действие интуиции я на себе проверял много раз. И потому знаю, что говорю. Вас, товарищ капитан, интуиция подвела. Вы не увидели врага в человеке. Нужно было снять с него очки и заглянуть в глаза.
— Уж очень у него было лицо испуганное. Жалко стало старика.
— А ему было вас не жалко, когда он стрелял? И не пожалеет он, когда будет стрелять в следующий раз!
— Будет? Вы уверены?
— Абсолютно… При первом же удобном случае.
— Но мы же с ним не знакомы. Я ничего плохого ему лично не сделал…
— Вы близки к тому, чтобы поймать преступника. Пусть даже не этого снайпера. Пусть того, кто его послал. И вы в состоянии раскрыть какую-то тайну. Скорее всего, это и есть самое страшное для убийц. Это ваше преступление в их глазах.
— Мне надо подумать, привести все данные в систему и только потом можно будет сделать вывод о том, где и каким образом я задел их интересы.
— Думайте старательно. Умение думать — это целая наука эвристика. Производное от слова «эврика», которое кричал когда-то Архимед, выскочив из ванны. Если не будет получаться, используйте его метод. Перестаньте думать и искать, смиритесь, доверьте решение Вселенной или Богу, если вы человек верующий. И решение само придет. Только не выходите из здания. Я сейчас приду к вам. Будем вместе думать. У меня, кстати, тоже есть для вас новости. Я тут кое-что раздобыл, думаю, весьма полезное для расследования. Нашел в квартире брата. Это касается зашифрованных писем. Закажите на меня пропуск и ждите.
— Я машину пришлю. Ту самую, дежурную. Водители дежурят по суткам, потому и спят в машине, когда выезда ждут. Этого водителя вы уже знаете, и он ваш адрес помнит — два раза ездил. И пропуск закажу…
* * *Я только в последний момент вспомнил, по какому поводу я пытался дозвониться до капитана Юровских, но он уже от разговора отключился. Осталось привезти ему то, что обещал. Я вставил флешку в компьютер, убедился, что на ней еще много свободного места, и скопировал зашифрованное письмо вместе с адресом, с которого оно пришло. Это все может пригодиться следователю. На всякий случай записал и там же сохранил данные по дате рождения Евгения и варианты, которые я попытался ввести в смартфон. Чтобы не было повторения ошибки. Я не знал технологию, по которой высчитывается код допуска к данным. Но на всякий случай решил облегчить работу компьютерщикам Следственного комитета или ФСБ, поскольку капитан Юровских, кажется, говорил, что их тоже подключили к расследованию.
Изначально я хотел воспользоваться предложением майора Саврентьева и попросить его отвезти меня в Следственное управление. Он сам предложил, пусть на себя и пеняет. Но капитан Юровских пообещал прислать свой дежурный микроавтобус, и я решил Саврентьева не беспокоить. Тем более пришла в голову мысль, что его могло и дома не оказаться…
Я стал соображать, выстраивая логическую цепочку, слово за словом проверяя свой недавний разговор с майором на кухне за чашкой чая, вспоминая вздрагивание век Саврентьева и последовавшее сразу после моего сообщения покушение на следователя.
По всем логическим расчетам у меня получалось, что майор Саврентьев может оказаться главой всех противников капитана Юровских, следовательно, и меня, поскольку я в данном случае играю на стороне следователя, а вовсе не на стороне офицера спецназа ГРУ, как это ни прискорбно. Просто
