— Странно. На вызове такси обычно работают многоканальные телефоны. Я всегда сразу дозванивался. В любом городе, — заметил я. — А мне во многих городах бывать приходилось. В таком большом городе, как Самара, это тем более должно отлаженно работать. В такси клиентами дорожат.
— Я тоже несколько раз пользовался, — сознался следователь. — Проблем не возникало. Но, видимо, ночное время сказывается. Я обычно раньше звонил.
Мне сильно не нравилась ситуация с такси. Куда звонил парень и на что он мог в этом случае нарваться, я только предполагал, как предполагал, кто совершил выстрел в спину десантнику.
— Когда их привезут, если привезут и того и другого, в чем я сомневаюсь, спросите, Юлий Юрьевич, не было ли в это время на дороге большого черного внедорожника.
— Думаете, оттуда стреляли?
— Скорее всего. Хотя могли человека и в кустах посадить. Людей на улицах уже мало.
— Значит, опасаетесь, что еще одного десантника ликвидируют? Или обоих…
— Не могу знать, что убийцам и грабителям известно о мастере спорта по боевому самбо. Но второй десантник, который пытался кому-то дозвониться, думаю, сам себе катафалк заказывал. Боюсь, мы его больше не увидим. Кстати, пулю извлекли?
— Да. Менты отправили ее на экспертизу. Может, уже есть данные… Я позвоню…
Он снял трубку, поводил пальцем по настольному стеклу, где я еще раньше видел список различных служб полиции, ФСБ, прокуратуры и Следственного комитета, нашел номер и набрал его. Разговор был недолгим. Положив трубку, капитан юстиции сообщил мне:
— Опасаюсь, что вы правы. Пуля от патрона СП-5. Такие, кажется, используются в «винторезе». СП-5 и СП-6, и еще какие-то… — Юлий Юрьевич посмотрел на меня, как на эксперта по боевым вопросам.
— Да, еще есть ПАБ-9, но они чаще в винтовке ВСК-94 используются. Вообще-то это точно такой же патрон, как СП-5, только более дешевый в производстве. В «винторезе» тоже может быть использован, — ответил я, как настоящий эксперт по боевым вопросам. — Хотя сам «винторез» уже практически выходит из употребления.
— Но в криминальных делах присутствует при этом активно. В любом случае это уже легче. Это снимает с вас некоторое подозрение, потому что со снайперской винтовкой вы в городе замечены не были. По крайней мере, в открытую по улицам с ней не носились. А в меня из такой винтовки уже стреляли. Я даже подозреваю кто. И это дает мне повод совместить два дела в одно производство. Завтра менты с утра дело передадут в ФСБ, а потом, уже после обеда, когда ФСБ, надеюсь, плотно подключится, я затребую дело к себе. Подготовлю утром обоснование для руководства и затребую. Думаю, прокуратура возражать не будет. И в ФСБ тоже не возразят. Но если изначально успеют подключиться, они смогут быть полезными. У них сыск всегда хорошо организован, и множество стукачей со времен КГБ на них работает. Старая гвардия стремится доказать свою незаменимость. Особенно много среди ментов. Чуть не каждый третий числится в осведомителях. Такая вот, товарищ капитан, система…
Новый телефонный звонок опять прервал наш разговор. Но на сей раз звонил телефон внутренней связи. Я уже различал все три аппарата на столе следователя по звуку звонка, вернее, два из трех, поскольку третьим при мне Юровских еще не пользовался — один городской, один внутренний и еще третий, красный, без диска для набора, видимо, прямой телефон к руководству. Такие аппараты прямой связи стоят обычно во всех кабинетах, что здесь, что в армии, но используются только для одной стороны, потому что младшие сотрудники, как и младшие офицеры в армии, сами руководство стараются лишний раз не беспокоить.
Юлий Юрьевич свое время экономил, как я заметил, и долгие телефонные разговоры не любил. Быстро завершил и в этот раз. Выслушал, что ему говорят, подтвердил:
— Да, ко мне в кабинет. И срочно. Конечно, под конвоем… Как обычно, да-да, конвой пусть в коридоре ждет…
Капитан положил трубку.
— Привезли одного? — спросил я, понимая, о ком идет разговор.
— Да, только одного. Второй до дома еще не добрался.
— Думаю, что уже никогда и не доберется. Такси его не туда увезло, — мрачно предположил я, будучи полностью уверен в своей правоте. Согласно логике, бандиты должны были продолжать свою работу, пока не завершат.
В самом деле, если стреляли в одного десантника, то должны были убрать и второго, иначе первоначальная стрельба теряла смысл. Тем более второй сам шел навстречу собственной смерти, если, конечно, он и правда звонил тому, кто его послал. Но он, вероятно, верил, что стрелял в их товарища именно я, и потому стал звонить. Хорошо еще, что третьего мы успели перехватить. Иначе могли бы и его ликвидировать. Узнать адрес бандиты могли у второго. А заставить человека адрес сообщить несложно. Тем более что человека этого все равно решено ликвидировать. Попросить настойчиво, и все скажет.
— Юлий Юрьевич… — сразу понял я, что требуется сделать. — Узнайте обязательно у задержанного телефонный номер второго десантника. Потом проведите биллинг телефонов, что в конкретное время суток звонили из района около отдела полиции. Может быть, возможно будет узнать номер, по которому звонил второй десантник. Я вот с биллингом не работал и потому не знаю его возможностей. Если будет такая удача, то необходимо отследить, где этот номер находился в конкретные часы.
— Интересно получается. У нас мысли, похоже, одновременно в одинаковом направлении работают. Только я о чем-то подумаю, вы тут же предлагаете.
— Скорее всего, мы верно мыслим и другого пути нет. Пока по крайней мере.
В дверь постучали.
— Привели задержанного, — догадался Юровских. — Войдите!
Вошел младший сержант полиции.
— Товарищ капитан, задержанный по вашему приказанию доставлен.
— Гони его сюда, сержант. И за дверью дожидайся. Потом в камеру отведешь. Дежурный покажет куда.
Дверь в это время оставалась открытой. И задержанный мастер спорта по боевому самбо услышал, конечно, что его собираются оставить ночевать в камере. И потому, переступив порог, сразу начал с вопроса:
— А за что меня в камеру?
— Радуйся, что в камеру попадешь, а не в могилу, как твои компаньоны.
Парень увидел меня и сразу узнал. В глазах его появился испуг, но
