— Во-первых, мы еще вчера получили номер телефона эмира Латифа. Тебя я не видел, поэтому и не сообщил. Хотя тебе он по большому счету и ни к чему. Но я передал номер в ФСБ, и его сразу подключили к системе СОРМ. Будут слушать. Сегодня я уже звонил, интересовался. Говорят, рано еще. Эмир Латиф, судя по всему, спит.
— Я в любом случае жду известий. Хотя бы о его местоположении.
— Это тоже будет ясно после первого же разговора. Биллинг не может контролировать операторов из Саудовской Аравии, пока они не воспользуются международным роумингом. Без номера он определяет только приблизительное место, откуда производился звонок. Точнее говоря, лишь направление, да и то с допуском в плюс-минус десяток километров. При наличии номера все иначе будет. Они им воспользуются обязательно.
— Номер эмира Латифа саудовский?
— Да. Код Саудовской Аравии.
— Ладно. Это нашему делу не помешает. Еще что-то есть?
— Есть, старлей. Интересное, серьезное, даже кровавое. Банда Мухаметдинова, по нашим предположениям, испытывала сильный недостаток в продуктах питания и совершила достаточно дерзкую вылазку в село.
— Обнаглели! Уже большой дороги им мало.
— Видимо, мало. Нам неизвестно, что вез в машине хозяин магазина Нияз Рамазанов, когда его убили. Заведение-то у него широкого профиля. На месте разграбления машины нашли только коробку из-под женских прокладок. Но даже их самих не обнаружили. Правда, значительную часть упаковок бандиты сбросили с обрыва. А в пропасть из-за такого пустяка спускаться никто не пожелал. Но, судя по всему, продуктов питания там было очень мало или не имелось вовсе, а прокладки, как тебе, разумеется, известно, мало пригодны для употребления в пищу. Банда сидела голодная, вот эмир и предпринял вылазку в родное село. Банда пожаловала туда и напала на магазин. Были убиты продавец-мужчина, жена Нияза Рамазанова, погибшего ранее, которой по наследству магазин и должен был перейти, и посторонняя пожилая женщина. Она своей сумкой разбила голову одному из бандитов, не пожалела литровую бутылку водки, лежавшую в ней. Второй свалил ее очередью. К счастью, наш щипач Нияз, оказавшийся в этот момент в магазине, подозрений у бандитов не вызвал, может быть, сумел договориться с ними, хотя это едва ли. Во всяком случае, они его не тронули, и он сумел дать нам важную информацию. Мы получили от него пару интересных сообщений. Первое — бандиты разговаривают между собой на арабском языке и аварского почти не знают. Второе — это описание «уазика», на котором бандиты приехали. У него прострелены очередями лобовое стекло в районе головы водителя и в дверце на том же уровне. Разбита левая фара, помято крыло с той же стороны. Машина эта из соседнего района. Хозяин поехал в интересующее нас село, к товарищу, по дороге, видимо, был убит, машину бандиты захватили, чтобы использовать в своих целях. Теперь самое главное. Этот факт несомненно говорит о том, что разрабатывал данную операцию сам эмир Латиф Мухаметдинов. Суть вот в чем. Магазин расположен неподалеку от местного отдела полиции. Там услышали автоматные очереди и послали наряд разбираться. На половине дороги из кустов прозвучал выстрел из «РПГ‐18», а потом несколько автоматных очередей. С нарядом было покончено.
— Думаю, что покончено с ним было и без автоматных очередей. «Муха» разнесет «уазик» по винтику, сожжет людей, которые находятся в машине. А эти очереди были даны исключительно для хорошего настроения. Бандиты любят пострелять. Даже просто в воздух.
— Скорее всего, так и было. «Муха» больно кусает. Короче говоря, бандиты ограбили магазин и уехали на «уазике». Они набили его под завязку продуктами, в основном крупами и консервами. Но и это еще не все. Сегодня рано утром твой взвод высадился из грузовика. Ты приказал водителю ехать на площадку, где можно развернуться. Парень только успел это сделать и уже тронулся в обратный путь, как его стал нагонять тот самый «уазик» с простреленными стеклами. Но тут ему навстречу попался другой военный грузовик. Если ты помнишь, свою операцию планировала провести Росгвардия. Вот они и пускают уже второй день на дорогу свои грузовики с тентами. Мечтают, что бандиты на эти машины нападут. А в кузовах прячутся солдаты Росгвардии. Не берусь судить, насколько бандитов могут заинтересовать машины с военными номерами, но в Росгвардии решили, они привлекут к себе внимание и вызовут нападение. Не могу знать, что у них получится. На мой взгляд, это необоснованный риск. Несколько гранатометов одновременными выстрелами просто сметут грузовик в пропасть. Но, по крайней мере в нашем случае, появление второго военного грузовика заставило «уазик» прекратить преследование. Наша машина в результате благополучно вернулась в отряд. Я тут планирую подсказать командованию Росгвардии другой вариант с машинами. Пусть они пустят на дорогу фургоны с надписью «Продукты». Есть вариант, что бандиты захотят создать себе запас еды.
Я вовремя вспомнил те карты с беспилотников, которые нам показывали в антитеррористическом комитете. Тогда я сразу обратил внимание, что рядом с базами бандитов нет леса, вообще никакого.
Теперь я дал наколку майору Помидорову:
— Возможно, продуктовая машина и сработает, не знаю. Но одно мне известно точно. У бандитов серьезные проблемы с дровами. Даже простой костер разжечь трудно. Кашу сварить не смогут. Вокруг их стоянок леса нет. Может, лучше пустить на дорогу машины с дровами? На это они могут клюнуть.
— Это мысль, — согласился начальник штаба. — Я подскажу.
— Мы однажды на учениях выкладывали из колотых дров будку в кузове машины. Вплотную подойти, можно заметить, а издали, да еще на ходу, не отличишь от поленницы дров. Только мы тогда деревяшки на клей сажали. У нас дорога была хорошая, а здесь гвоздями сколачивать нужно, иначе развалится.
— Я понял. Это дело.
— Кстати, а куда «уазик»-то делся? На магазин бандиты нападали вчера. Он при них был. Что вообще сегодня на дороге делал, да еще так далеко от села?
— Этого тебе никто сейчас не скажет. Я — тем более. Я сам нахожусь слишком далеко и не имею возможности задать вопрос эмиру Латифу. Честно говоря, у меня была надежда на то, что ты уже запустил беспилотники и сможешь проконтролировать дорогу. Но времени уже прошло достаточно много. Сейчас, думаю, это будет без пользы.
— Согласен. Мы долго шли. Уже
