– Эту песню я хочу посвятить бойцам лейтенанта Никеля. Они прошли сотни километров, постоянно сражаясь, теряя товарищей, для того чтобы доставить нам связь с большим миром. Не за наградами, не за золотом, не за бабами. Для того чтобы показать нам, что мы не одиноки. Они пошли на прорыв в наш посёлок, где у ни одного из них не было ни одного знакомого или родственника. Пошли двумя неполными десятками против сотен мутов. В рукопашную. Вы все меня знаете, я не трус и от боя никогда не бежал, но не уверен, что смог бы так, как они.
Жека слегка коснулся струн, настраиваясь, и запел:
В сети связок В горле комом теснится крик, Но настала пора, И тут уж кричи, не кричи. Лишь потом Кто-то долго не сможет забыть, Как, шатаясь, бойцы Об траву вытирали мечи.В полном молчании люди вставали, отдавая дань уважения мне и моим товарищам.
И как хлопало крыльями Чёрное племя ворон, Как смеялось небо, А потом прикусило язык. И дрожала рука У того, кто остался жив, И внезапно в вечность Вдруг превратился миг.Грустная мелодия губной гармошки вплеталась в торжественный речитатив, словно плача о тех, кто уже никогда не встанет в строй.
И горел Погребальным костром закат, И волками смотрели Звезды из облаков. Как, раскинув руки, Лежали ушедшие в ночь, И как спали вповалку Живые, не видя снов… А «жизнь» – только слово, Есть лишь любовь и есть смерть… Эй! А кто будет петь, Если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, А любовь стоит того, чтобы ждать.– Давайте выпьем, не чокаясь, за тех, кто погиб на этой Войне. Вечная память!
На этой торжественной ноте праздничное собрание можно было смело считать законченным, и я с чистой совестью собрал своих сержантов. Мы отправились в мою комнату. Совещаться.
– Итак, товарищи сержанты, поздравляю вас с успешным выполнением приказа. Командованием принято решение задачу экспедиции считать выполненной. Приказ я вам переслал, до личного состава доведу завтра утром, на построении. Так что с этого момента вы уже не мои подчинённые, и сейчас я бы хотел выслушать ваши соображения как более опытных людей по поводу следующей нарезанной нам задачи. Ловите второй пакет, думайте, а я пока озадачу кого-нибудь насчёт чая. Ещё момент: дальше со мной идут только добровольцы. Учитывайте.
Сильно напрягаться насчёт чая мне не пришлось – Тоха, выделенный мне комендантом в связные-адъютанты, исправно нёс службу около двери. Поставив ему задачу, я вернулся к своим. Сержанты сосредоточенно изучали на своих планшетах карту и вводные. Я поздновато сообразил, что следовало бы позвать и сталкеров, но пока можно и без них обойтись.
– Знаешь, командир, я не уверен, что этот маршрут можно пройти даже с группой дальней разведки. – У Якута было настолько безрадостное выражение лица, что мне тоже стало слегка не по себе.
– Да уж, тут надо как минимум батальон на броне, со средствами усиления и воздушной поддержкой. – Не удивительно, что лицо Карабаса выражало абсолютно идентичную безрадостность.
– Подождите-ка, камрады! – Енот схватил свой планшет и начал что-то рисовать.
– Есть идеи?
– Ага, секунду.
В этот момент Тоха принёс нам чайник и полную тарелку плюшек и пирожков, так что у Енота появилось время спокойно обдумать свою идею. Все были заняты разливанием чая, добыванием сахара (из моего рациона) и дележом выпечки.
– Вот, смотрите, – Енот скинул на наши планшеты сильно скорректированную карту, – нормальные герои всегда идут в обход. Да, маршрут удлиняется, но зато пройдёт по таким местам, где большим стаям мутов просто нечего делать. Только с голоду подохнуть. Как вам идея?
Следующие полчаса мы уточняли маршрут, пытались предусмотреть те трудности, с которыми нам придётся столкнуться – короче, занимались тем, что называется «планирование операции». А в конце обсуждения неожиданно взял слово Якут.
– Вы меня извините, товарищи, но у нас есть одна большущая проблема. Тем кагалом, который есть на данный момент, мы даже половину пути не пройдём. Нам придётся двигаться очень быстро, но при этом максимально незаметно. Лесной, Шило и Малой по лесу ходят как слоны, твои бойцы, Карабас, чуть лучше, но незначительно, сталкеры и лейтенант ещё куда ни шло.
– И что ты предлагаешь? – хотя я уже догадался, куда клонит сержант.
– Предлагаю Карабаса с его бойцами, Малого, урку и молодого оставить в Угловом. Здесь вы точно нужнее будете, ну, или командование найдёт, куда вас пристроить. Извини, Карабас, вы отличные бойцы, но нам не биться надо будет, а, наоборот, не отсвечивать. Не обижайся, ладно?
– Да ладно, чего уж там. Понимаю, не наше это, факт.
– Отлично. А с остальными надо говорить.
– Да чего там говорить! – это Енот решил тоже поучаствовать. – Мои все пойдут. Без вариантов. Это Карабасовым мордоворотам тут самое место, а для нас лес – дом родной. А в обороне только Гудвин реальную пользу приносит, ну, может, ещё Мешок. Так что, лейтенант, мы с тобой.
– Принято, но ты все-таки со своими людьми поговори.
На этом совещание мы закончили, и сержанты разбрелись спать. Я тоже с чистой совестью завалился на кровать, застеленную чистым бельём. Две недели в походе приучают ценить такие мелкие радости жизни. Ровно в 07:00 Якут построил личный состав экспедиции, и я зачитал приказ. Бойцы отреагировали довольно сдержанно, хотя и не скрывали радости. Но у всех на лице было написано лёгкое недоумение, озвученное самым недисциплинированным человеком в нашей команде.
– А че дальше-то делать, командир? – оглядываясь по сторонам, спросил Шило.
– А вот это мы сейчас и будем решать. С каждым отдельно. – Я кивнул Якуту.
– Экспедиция, вольно! Разойдись! – последняя команда в этом походе.
А дальше я устроился в своей комнате, Тоха притащил очередной чайник и блюдо с пирожками, и начались беседы с кандидатами в новый поход. Начать я решил со сталкеров. Братья-опоссумы вошли, и я сразу заметил, что вид у них какой-то виноватый.
– Товарищ лейтенант, давай я скажу, как думаю, если не прав – ты меня поправишь. Ладно? – вопреки традиции разговор начал не Эдди, а Краш.
