– И к чему ты это клонишь? Больше не наливай! – обрезал брат.
– А вот к чему. Кажется у Чонкина, кто-то из мужиков сказал, что ероплан тока с виду палки, тряпки да фанера. А вот ежели их тысячу понаделать и скопом на врага пустить, то любому супостату трындец. Ну или как-то так.
– Это ты что, предлагаешь создать новый род войск, ВВС?
– А почему бы и нет? Все другие ниши заняты – где нам ещё продвинуться. А тут своя армия, свои правила и никакой конкуренции. Братья Райт в штатах, только в 1903-м году взлетят. Да и то их этажерка пролетит всего 150 метров, но их на века станут считать основоположниками авиации. У нас в Штатах даже автомобильные номера из Каролины отличаются – на белом фоне в левом углу этажерка, далее по верху надпись – Первые в полете. Ну а посередке уж буквы и цифры госномера. Вроде пустяк, но они очень гордятся этим. Имеют право. Но у нас-то до войны ещё 7 лет. Неужто не состряпаем чего-нибудь такого? Да я за лето смогу планер замастрячить. Вот только где бы моторчиком разжиться? Как думаешь – здесь уже есть моторы или их ещё не изобрели? Или в мире пока только паровозы? Ведь был же самолёт Можайского с паровиком.
– Ну про самолёт Можайского я тебе точно могу сказать, у нас в МАИ даже группа энтузиастов была по воссозданию этого аппарата. Так вот он не взлетел и взлететь не смог бы – это точно доказано, – сказал брат.
– Так давай сами придумаем что-то. Мои познания в аэродинамике считай никакие. Нам же вертолёт преподавали, да и то я половину лекций проспал. Но и мы-то не вертолёт строить собираемся. А на базе того же планера – налепим крыльев побольше да поширше – или поширее? Как правильно говорить?
– Да как скажешь – главное смысл ясен. У меня-то после МАИ тоже не очень-то с теорией полёта. Я же после института в совсем другой отрасли работал.
А там всё, как у Райкина – молодых специалистов привезли на завод. Ты видел дачу Максима Галкина? – Так вот, завод ещё больше. И забудьте дедукцию, а давайте продукцию! А теорию полёта и аэродинамику потом профессор Жуковский придумает, – завершил Кондрат.
– Слушай, брат, а тебе курить не хочется? – спросил я.
– Да есть какой-то дискомфорт, особенно после секса, но точно сказать не могу – я ведь никогда не курил.
– А я вот всю жизнь дымил, как паровоз в той жизни, а в этой ну совсем не хочется. Да если бы и захотел, то не стал бы. Все мои болячки под старость – и диабет, и гипертонию и много чего ещё я нажил курением и водочкой. Так что в этой жизни уж дудки – курить не буду, да и с зелёным змием надо бы поубавить. Печень-то пока всё терпит, но обиду копит.
Тут влетел Прошка:
– Вас папенька с маменькой на ланч приглашают!
– Ну давай одеваться! В чем мы тут обычно на ланч ходим? Не в халатах же!
Прошка быстро подал нашу домашнюю одежду.
– Кондрат! Ты хоть примерно представляешь, как выглядят наши названные родители? Я вот ясно вижу их из подкорочки тутошнего Андрея.
– Ну Кондрат может и не представлять, но Кирилл-то точно своих родителей знает. Вот только ты не обмишурься с моим именем. Хотя если они завтрак ланчем называют, то и фишка с Комрадом прокатит! – улыбнулся брат.
И вот мы уже входим в столовую залу. Первым делом похристосовались с матушкой, хотя уже и понедельник. Она конечно учуяла, что мы уже причастились, но виду не подала. А с папенькой ещё проще – он уже был под шафе, но в полградуса. Мы уселись за стол и сразу попросили чаю. А на столе самовар матерушит – артельный. Ситного целое блюдо. Разных закусок и заедок сладких множество. Но я памятуя о своём диабете из прошлой жизни, от сладкого отказался. А вот икра полезла в глотку и компот полился в рот. Чай разливала сама хозяйка дома, – видать, традиция такая. При такой-то снеди, как не быть беседе?
– Порадовали вы меня, сыны. Ох, порадовали. Справлялся я у вашего начальства о ваших успехах в учебе. Специально при государе справлялся. Лестно о Вас отзывались и отменно, даже изрядно, а порою и отнюдь. Брешут наверно, собаки льстивые, но приятно. Похвально, похвально. За то и презентовали мы Вам с княгиней по тысяче рублей на Пасху, что бы и дальше так было. Ведь по осени Ваш выпуск. Тебе, князь Кирилл, осталось лишь в летнее плавание сходить, а тебе, князь Андрей, летние манёвры в Царском селе предстоят. Ну а куда бы Вы хотели после выпуска на службу пойти? – вопросил великий князь Владимир Александрович.
Первым, как и положено, взял слово старший брат.
– Мне бы конечно надлежало продолжить образование в Академии Генштаба, а князю Андрею в Пажеском корпусе. Но уж очень не хочется идти проторенной дорожкой. Печально сознавать, что всё у тебя расписано, как по нотам, на многие годы вперёд. Грустно, как-то. Повседневная рутина заест. Пожитуха с бытовухой засосёт, хоть в запой уходи, хоть стреляйся. А душа жаждет подвига во имя Отечества! – подытожил брат и весь как-то сник.
– Бытовуха с пожитухой, говоришь! – взвился отец: – Слова-то какие выдумал! А что бы Вы хотели взамен, что бы грусть-тоска вас не съедала?
Тут разговор перехватил я, вспомнив, что Фрол говорил про любовь отца к спорам и пари:
– Так ведь князь Кирилл уже сказал. Душа жаждет подвига. Вот и нам хочется совершить, что-то такое, доселе неизвестное и всех удивить. И намётки уже кое-какие имеются.
– Ну и что Вам для этого надо, чтобы всех удивить? – спросил отец.
– А надо нам время, которого у нас нет, и которое жаль тратить на всякую ерунду. Ну, уйдет брат летом в плавание на броненосце куда-нибудь на пару месяцев – многое ему это даст в познании мореходства? А я всё лето буду лозу рубить, ходить лавой в атаку на соломенные манекены и кобылам хвосты крутить – от этого тож ума-то не прибавится. А так бы
